Гнёт Луны
Шрифт:
— Зачем? — шепнул Ричард.
— Медвежью ферму хочу, — Ил с издевкой улыбнулась. — Буду доить медведицу и пить ее молоко по утрам. Голая, по колено в снегу, а от моей вагины, суровой таежной вагины, будет идти густой пар, потому что будет охренеть как холодно.
— Ты ненормальная.
— Да что опять не так? Ты только представь эту картину! Медведи, искрящийся снег, кедры, елки, изба и я.
— Медведи зимой в спячку уходят.
— Ладно, — цыкнула она. — Переиграем. Трескучий мороз, снег, солнце, кедры, изба и я, а в подвале мишки спят. Выдоенные моими
Ричард шумно выдохнул и припал в поцелуе к губам Ил. Рядом кто-то возмущенно фыркнул, и парень торопливо отпрянул от девушки, испуганно взглянув на раскрасневшегося от гнева Фериила в мятых желтых штанишках.
— Папа! — прорычал он и кинулся наутек с криками. — Папа! Папа, а папа целует злую тетю.
— Черт! — взвизгнул Ричард и побежал за мальчиком. — Фери! Стой! Сына!
— Папа поцеловал злую тетю! — вопль волчонка застыл осуждающим звоном в ушах Ил. — Прямо в губы! Папа!
Грохот входной двери, и Ил сползла по стеночке с истеричным смешком. Она ведь сама спровоцировала Ричарда на поцелуй гнусными разговорчиками о голых сисечках на морозе. И спрашивается зачем? Чтобы подразнить? Что за глупое ребячество во вдовьем доме, где только утихли горестные рыдания?
— Илона, — рядом на пол села Элен и начала нервно заплетать густые пепельные волосы в косу, — мне страшно.
— Что опять? — Ил настороженно посмотрела в лицо печальной девушки.
— Я все думала над словами Черного Когтя… Над тем, что он ищет наш семьи… — прошептала Элен. — Я… Не могу вернуться…
— Почему?
— Я сбежала вместе с Гораном, — едва слышно прошептала она. — Я любила его. Он так красиво ухаживал, такие слова говорил, что я ему поверила…Он ведь мой нареченный, я хотела быть с ним и предала семью… Бросила раненого брата в лесу…
Элен заплакала. Горько и надрывно. Сквозь слезы она поведала, что старший брат пытался остановить ее, преследовал Мстительного Ветра, но тот ранил его и сбросил в глубокий овраг.
— Нареченному верят, нареченного любят несмотря ни на что… — промычала девица в платок. — Это я виновата в смерти брата… Я… Горан был прав… Его кровь на моих руках и я никому не нужна…
— Элен, — Ил приобняла ее за плечи и зашептала. — Ты была слишком юна, совсем ребенком, а Горан обманул тебя и воспользовался твоей наивностью и доверчивостью. Кровь твоего брата на его руках. И только.
— Мать и отец меня не простят, — просипела Элен.
— Ты ни в чем не виновата, — вздохнула Ил. — Никто из вас не виноват в том, что Горан похитил вас…
— Я ушла сама… Он любил меня…
— Увлечь за собой влюбленную девочку… — девушка коснулась лица безутешной вдовы… — Вбить ей в голову бред о нареченном и годами истязать… В этом нет любви. Этому нет определения.
Элен скомкала платок, встала и бесшумной тенью скрылась в коридорах дома, который был для нее и других — тюрьмой и пыточной. Ил кожей чувствовала вибрации злобы и ненависти, пропитавшие стены насквозь. Девушка кинулась на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Во дворе насупленный Ричард ковырялся носком кроссовка в траве.
— Прямо в губы!
Мужчина злобно зыркнул на Ил, и та уверенно зашагала к нему. Под вопли мальчика она схватила Феликса за уши и смачно поцеловала в его губы. Фериил в изумлении замолк и вытаращился заплаканными глазенками на рассерженную девушку.
— А что ты на это скажешь? — Ил прищурилась на зарёванного мальчика, который обиженно поджал губы.
— Ты какого черта творишь? — прошипел Феликс.
— А ты какого черта не следишь за своей женушкой и сынкой? — девушка зло уставилась в лицо мужчины. — Вы решили разнообразить брак изменами с бывшей? Добавить немного огонька в отношеньки, да? А то как-то скучно!
Фериил размахнулся и залепил Ил сжатым кулачком сильную затрещину, от которой ее вывернуло наизнанку разъяренным чудовищем. Ричардом с криком кинулся на нее, оттолкнул от Феликса, и она с ревом, что пронесся над их головами громовыми раскатами, раскрыла на гостей пасть. Через секунду, гонимая клокочущей злобой и испуганным детским плачем, Ил мощным прыжком наскочила на забор и метнулась прочь.
Глава 32. Две одиночки
Сожрав кучу сусликов, намотав сотни кругов по полю за городом, Ил провалялась в высокой траве до самого вечера, глядя пустыми глазами на вибрирующие провода между вышками линии электропередачи. Она злилась на себя — за бессилие. Ей не исправить прошлого стаи Горана, не спасти из его лап несовершеннолетних девочек, и каждой из вдов и любовниц придется жить с жуткими воспоминаниями и кровоточащими ранами в душе до конца своих дней. Мало было убить Мстительного Ветра. Ил хотела вырвать ему лапы, ослепить, оглушить и бросить беспомощным кабачком в подвал и каждый день приходить и изощренно пытать. Она бы посвятила Горану жизнь.
Ил была на грани безумия. Ненависть к убитому оборотню требовала защитить сирот и вдов от прошлого, которого не изменить, какой бы она сильной ни была. Слишком больно видеть лица детей, матерей и замечать в их глазах тень чудовища, что отравила души болью и страхом, а избалованный любовью Фериил, громкий и по-детски наглый, выпячивал уязвимость и трагедию остальных малышей.
— Почему ты не уберегла своих детей? — спросила девушка у молчаливого лунного серпа. — Почему позволила этому безумию случится?
У ворот Ил встретила рыженькая Рокси, которая потрепала ее за холку и ласково заглянула в унылую морду.
— Светишься, как огонек.
Ил поднялась на задние лапы и повисла на плечах девушки, уткнувшись носом ей в шею и громко всхлипнув:
— Мне так жаль.
Соня выскользнула из-за ворот и накинула на голую Ил шерстяной плед. Девушка закуталась в теплое одеяло, вошла во двор и устало посмотрела на машину Феликса. Со вздохом осуждения побрела к дому.
— Вы все еще тут? — Ил заглянула в гостиную, где на софе восседали мрачные Феликс и Ричард.