Гнетущий страх
Шрифт:
В палату вошла Кэти с двумя чашками чая. Саре тут же вспомнилось кафе «Дейри куин» и совершенно невыносимое поведение Тессы. И ей вдруг страшно захотелось вернуть тот день обратно, так захотелось, что она даже ощутила во рту вкус мороженого, что они тогда ели.
— Папа в порядке? — спросила Сара. Отец был совершенно сражен, когда она рассказала про Ричарда Картера, и ушел, не дослушав до конца.
— Стоит там, в конце коридора, — сказала Кэти, увильнув от прямого ответа.
Сара отпила глоток чаю и скривилась.
— Да, крепковат, —
— Скоро.
Кэти погладила Тессу по волосам.
— Помню я, как вы спали, когда были маленькими.
Саре раньше очень нравилось, когда мать рассказывала об их детстве, но теперь жизнь будто раскололась на то, что было до, и то, что после. И слушать об этом стало невыносимо.
— Как там дела у Джеффри? — спросила Кэти.
— Вроде нормально. — Сара отпила еще чаю.
— Да, досталось ему, — заметила Кэти. — Он всегда был для Тессы как старший брат.
Сара раньше никогда не задумывалась над этим, а теперь поняла, что это правда. Там, в лесу, Джеффри поддерживал их обеих и переживал за Тессу ничуть не меньше самой Сары.
— Я, кажется, начинаю понимать, почему ты перестала злиться на него. Помнишь, как он мотался во Флориду, чтобы забрать оттуда Тессу?
Сара улыбнулась, вспомнив о тех событиях. Несколько лет назад, во время весенних каникул, машину Тессы протаранил угнанный каким-то уродом грузовик с пивом, и Джеффри среди ночи помчался в Панаму, чтобы переговорить с местными копами и привезти ее домой.
— Она ни за что не хотела, чтобы за ней ехал папа, — сказала Кэти. — И слушать об этом не желала.
— Папа непременно всю обратную дорогу читал бы ей нотации и без конца повторял: «Я так и знал!» — напомнила Сара. С самого начала затея дочери энтузиазма у Эдди не вызывала. Он считал полнейшим идиотизмом отправляться во Флориду в кабриолете.
— Но ведь он же оказался прав!
Сара улыбнулась, но от комментариев воздержалась.
— Я рада, что он приедет, — продолжила свою мысль Кэти, обращаясь больше к самой себе, чем к Саре. — Тессе лучше будет от него самого услышать, что все кончено. — Немного подумав, она заговорила совершенно о другом: — Ты в последнее время места себе не находишь, и мне больно смотреть, как ты изнываешь и тоскуешь по той жизни, которую могла бы иметь, если б осталась здесь, в Атланте.
— Да ничего подобного! — запротестовала было Сара, но тут же осеклась — она никогда не умела лгать, особенно собственной матери.
— Ты теперь такая известная личность, тебя любят, о тебе беспокоятся… Разве тебе чего-то так уж не хватает?
Еще пару часов назад Сара могла бы составить целый список, чего ей не хватает, но сейчас лишь покачала головой.
— Тебе не помешало бы всегда помнить, что в конце любого дня твоей жизни — вне зависимости от того, какая ты умная-разумная, — заботиться приходится о сердце. — Она со значением взглянула на Сару. — А ведь ты знаешь, что именно нужно твоему сердцу, не правда
Сара кивнула, хотя, если честно, не была в этом уверена.
— Так знаешь или нет? — настаивала Кэти.
— Да, мама. — Она теперь и впрямь знала.
— Вот и отлично, — заключила Кэти. — А теперь ступай поговори с отцом.
Сара поцеловала Тессу, потом мать и вышла из палаты. Отец стоял в конце коридора и наблюдал за улицей, как и она сама только что в палате Тессы. Сгорбленный старичок с опущенными плечами. И только вылинявшая белая майка и поношенные джинсы подтверждали, что это все тот же Эдди. Сара иногда была так похожа на него, что это ее даже пугало.
— Привет, папа.
Он не обернулся, не посмотрел на нее, но Сара чувствовала его горе так же отчетливо, как ощущала холод, которым тянуло от окна. Для Эдди Линтона семья означала все. Весь его мир состоял из жены и детей, а Сару так закружили собственные проблемы и неурядицы, что не было времени заметить, как нелегко приходилось отцу. Он всю жизнь много и упорно трудился, стремясь обеспечить своим детям счастье и безопасность. Его молчание всю последнюю неделю, его сдержанность по отношению к Саре проистекали не от того, что он винил ее; он винил самого себя.
Эдди ткнул пальцем в окно:
— Видишь того малого, что меняет колесо?
Сара взглянула на ярко-зеленый вэн — на таких обычно разъезжали сотрудники службы техпомощи на дорогах, чтобы выручить попавших в беду автомобилистов и ликвидировать заторы на улицах Атланты. В их машинах имелось все нужное оборудование для замены проколотой шины или подзарядки подсевшего аккумулятора. Могли они презентовать и галлон горючего, если надо. В городе, где поездка от дома до работы может отнять два часа и где разрешено возить в бардачке огнестрельное оружие, подобный расход денег налогоплательщиков был более чем оправдан.
— Зеленый фургон? — спросила она.
— Ага. Они не берут за это ни цента.
— Вот здорово!
Эдди глубоко вздохнул.
— Тесса все спит?
— Да.
— Джеффри скоро приедет?
— Если ты не хочешь…
— Да нет, — перебил ее Эдди. — Лучше, чтоб он приехал.
Сара ощутила легкость в груди, как будто с души свалился тяжелый камень.
— Мы с мамой как раз вспоминали, как он таскался во Флориду, чтоб забрать Тессу.
— Я ж говорил ей, что не надо туда переться на этой проклятой машине.
Сара посмотрела на улицу, пряча улыбку.
Эдди долго прокашливался, дольше, чем нужно, как будто внимание Сары и без того не было уделено одному ему.
— Парень входит в бар с огромной ящерицей на плече… — вдруг начал он.
— Та-а-ак… — протянула она.
— …бармен спрашивает: «Как зовут твою ящерицу?» — Эдди сделал паузу. — Парень отвечает: «Крошка». Бармен чешет репу, — Эдди почесал затылок, — и говорит: «И почему ты зовешь его Крошкой?» А парень и отвечает: «Да потому что это крошечный тритончик!»