Гнев ангелов
Шрифт:
14
Дженифер и Адам были вместе почти каждую ночь. Он провел первую ночь в ее маленькой неудобной квартирке, и на утро заявил:
– Мы потратим этот день на то, чтобы найти тебе подходящую квартиру.
К вечеру того же дня она подписывала договор на аренду квартиры в новом фешенебельном здании в Стейтон Плейс, именуемом «Бельмонт Тауэрс».
– Зачем нам заходить сюда? – спросила она, глядя на это здание.
– Увидишь!
Квартира, которую они осмотрели, состояла из пяти комнат, расположенных в двух этажах и прекрасно обставленных. Это была самая роскошная
Наверху была большая спальня и ванная, внизу – комната для гостей со своей ванной и гостиная с прекрасным видом на Ист-ривер и город. Внизу также были кухня и столовая.
– Как она тебе нравится? – спросил он.
– Нравится? Я люблю ее! – воскликнула она. – Но есть две проблемы… Прежде всего, я, очевидно, не смогу себе этого позволить. И, во-вторых, если и смогу, то она, вероятно, уже принадлежит кому-то другому.
– Она принадлежит нашей юридической фирме. Мы сняли ее для приезжающих коллег, но я найду для них другое место.
– А какова плата?
– Я позабочусь о ней. Я…
– Нет.
– Это каприз, дорогая. Я свободно могу себе позволить…
Она покачала головой.
– Ты не понял, Адам… Я не могу тебе ничего дать, кроме себя самой, и я хочу, чтобы это был подарок.
Он обнял ее и она прильнула к нему, сказав:
– Я знаю, что мне делать. Я буду работать вечерами.
В субботу они отправились за подарками, и он купил ей красивую ночную сорочку и халат. Она купила ему рубашку. Потом они купили книги, еду и духи в таком количестве, что ей хватило бы на ближайшие десять лет.
Затем пообедали в ресторане неподалеку от новой квартиры.
Вечером они там встречались после работы и обсуждали события дня, потом она готовила ужин, а он накрывал на стол. Поев, они читали, смотрели телевизор или играли в шахматы. Дженифер готовила любимые блюда Адама.
– Я бесстыжая, – сказала она ему. – Мне все время тебя не хватает.
Он притянул ее к себе.
– Спасибо…
Как странно, думала Дженифер, пока у них не начался роман, они встречались открыто, но сейчас, когда они стали любовниками, они не смели появляться на публике вместе, поэтому посещали места, где не могли случайно встретиться со знакомыми: небольшие рестораны в деловой части города, камерные музыкальные концерты в здании музыкальной школы на Третьей стрит. Они посмотрели новую пьесу в театре «Омми» на 18-ой стрит, а потом поужинали в «Гротта Аззура» на Брум-стрит и съели так много, что поклялись не прикасаться к итальянской пище в течение месяца. Только у нас уже нет месяца, думала она. Его жена возвращается через две недели…
Они ходили в «Халф Ноут», чтобы послушать джаз и прогуляться по Виллидж, заглядывая в окна небольших художественных галерей.
В воскресенье они предавались лени, завтракая в халатах, читая «Таймс», и слушали разносящийся над Манхэттеном звон церковных колоколов.
Она смотрела на сидящего напротив Адама и думала: помолись за меня! Она знала, что это скоро кончится. Но несмотря на это, она никогда раньше не испытывала такого счастья, такой эйфории. Любовники живут в особом мире, в котором обостряются все чувства, и радость, которую она сейчас испытывала с ним, стоила той цены, которую ей придется платить. Она знала,
У времени есть несколько измерений. До сих пор ее жизнь измерялась в часах и встречах с клиентами. Сейчас ее время исчислялось в минутах, которые она проводила с Адамом. Она думала о нем, когда была с ним, и думала о нем, когда была вдали от него.
Она слышала о мужчинах, с которыми случались сердечные приступы в объятиях их любовниц. И она занесла номер телефона врача Адама в свою личную записную книжку, которая лежала возле ее кровати.
Ее наполнили эмоции, о которых она не подозревала. Она никогда не думала о себе, как о домашней хозяйке, но ей сейчас хотелось все делать для него. Она хотела готовить для него, стирать, раскладывать утром его одежду. Заботиться о нем.
Адам хранил свою одежду в ее квартире и проводил почти все ночи с Дженифер. Она лежала рядом с ним, наблюдая, как он засыпает, и старалась не заснуть как можно дольше, стараясь не потерять хоть одно мгновение драгоценного времени, которое они проводили вместе. Наконец, когда она уже не могла сопротивляться сну, она прижималась к нему и засыпала, чувствуя себя в безопасности. Бессонница, которой она страдала в последнее время, исчезла. Ночные дьяволы, преследовавшие ее, скрылись без следа. Когда она сворачивалась клубочком в его объятиях, она сразу же испытывала чувство безмятежного покоя. Ей нравилось разгуливать по квартире в его рубашке, а ночью одевать его пижаму. Если она еще была в постели, когда он уходил утром, то она перекатывалась на его сторону кровати. Она любила его теплый запах.
Ей казалось, что все популярные любовные песенки, которые она слышала, были написаны для нее и Адама.
Вначале она думала, что переполнявшее их физическое влечение со временем уменьшится, но оно становилось все сильнее.
Она рассказывала Адаму такие вещи о себе, которые не рассказывала до этого ни одному человеческому существу. С ним она не притворялась. Она была Дженифер Паркер, раздетой догола. И все равно он ее любил. Это было чудом… И у них было еще одно чудо на двоих – смех.
Невероятно, но она любила Адама все больше с каждым днем. Ей хотелось, чтобы дни эти никогда не кончались. Но при этом знала, что конец все-таки будет. Впервые в жизни она стала суеверной. Она любила специальный сорт кенийского кофе, и покупала его каждые несколько дней, но покупала не больше одного маленького пакета за раз.
Один из страхов Дженифер состоял в том, что она боялась, что с Адамом что-то случится, когда он не с ней, и что она не узнает об этом, пока не прочтет в газетах или не услышит и увидит по телевизору. Она никогда не говорила Адаму о своих страхах.
Если он должен был задержаться, он оставлял ей записки в совершенно неожиданных местах. Она находила их в хлебнице, в холодильнике или в своей туфле. Они умиляли ее и она сохранила их все.
Их последние дни пролетели мгновенно. Настала последняя ночь перед возвращением его жены. Они поужинали, послушали музыку, потом занимались любовью. Дженифер всю ночь пролежала без сна, обнимая Адама. Она думала о счастье, которое они делили. Боль пришла позднее.
За завтраком он сказал:
– Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала – ты единственная женщина, которую я любил.