Гнев Бога

Конеев Виталий

Но вот осторожно, стараясь не шуметь, в зал вошёл Цезарь. Он сел за боковой столик. И так как Цезаря никто не замечал, он вынул из-под мышки свитки

документов и углубился в их чтение. Он словно бы в рассеянности откинул на груди тогу, под которой была кожа, не прикрытая панцирем. Наконец сенаторы увидели Цезаря – без охраны, одного – который сидел в скромной, рабочей позе просматривая свитки и делая них ногтём отметки.

При виде грозного Тиберия, сидевшего в позе смиренного мелкого чиновника, в углу – сенаторы опешили. А когда полководец поднял голову и тихо сказал мягким голосом: «Отцы-сенаторы, позвольте мне присутствовать на вашем заседании».– Люди в умилении вскочили с мест и разразились рукоплесканиями и криками приветствия. Некий консуляр бросился в ноги Цезарю, ловя край его тоги для поцелуя, но тот с гневной гримасой

на лице закрылся рукой и так отпрянул назад, что упал на спину. Вскочил на ноги и слыша вокруг слова «Государь! Государь!» он жестами попросил замолчать всех и, с укором обведя сенаторов взглядом, воскликнул:

– Вы меня оскорбляете таким поведением! Я ваш ученик. Пришёл слушать, а не приказывать и не управлять вами!

Это необычное самоуничижение грозного полководца вызвало ещё больший прилив умиления в душах перепуганных людей, любовь и обожание.

А когда Цезарь в конце рабочего дня начал покашливать и кутаться в тогу, говоря, что он от переутомления чувствовал приближение смерти, умоляя не вставать с ложа до полного выздоровления. Он же, с трудом ворочая языком, обращался к Геманику, который должен был отправиться на север и возглавить легионы, стоявшие в Галлии и Германии:

Конец ознакомительного фрагмента.