Гнев Господень тактического назначения
Шрифт:
— Как заявил отец Струго в течение короткой электронной пресс-конференции с представителями телеканалов, — в кадре снова появилась симпатичная журналистка на фоне костела, — новая церковь в первую очередь станет для одурманенных прихожан Католического Доминиона институтом реформ, принеся «свет Истины в мир ядовитого смога и токсических отходов». Причем в первую очередь, по словам самопровозглашенного главы независимой церкви, в её задачи входит суровое противодействие «погрязшей во лжи и обмане» доктрине Ватикана «всеми доступными способами».
На экране замелькали съемки огромного
— К сожалению, Ватикан пока никак не прокомментировал неожиданное и довольно агрессивное заявление преподобного Струго. Однако нам стало известно, что официальные ответы глав Католического Доминиона ожидаются в самое ближайшее время. Мы будем внимательнейшим образом следить за развитием событий, незамедлительно информируя наших зрителей о любых новостях, — улыбнулась журналистка, над головой которой уже почти начался дождь, — так или иначе связанных с сенсационным заявлением главы церкви Пристанища Истины…
Железная эмблема в углу экрана пропала. Пошел титр с именами готовивших сюжет репортеров, девушка выдержала секундную паузу и подвела итог.
— Сегодня вечером, сразу после программы новостей, смотрите наш специальный получасовой выпуск, прямо сейчас готовящийся к эфиру. Спецвыпуск будет целиком посвящен церкви Пристанища, ее истории, идеологии и самым ярким представителям, так незаметно набиравшим силу на фоне спокойного правления Доминирующей Католической Церкви и Папы Урба…
Телефон заверещал так громко и пронзительно, что Стив подскочил, едва не перевернув диван и роняя пульт на пол. Сердце металось, не находя себе места, в висках опять пульсировала кровь, руки дрожали.
7:3:4Коробка видеотелефона на кухонной стойке продолжала гудеть, пусть не так зловеще, как это показалось Стивену вначале, но настойчиво и призывно. Стэнделл потер лоб, безуспешно стараясь улыбнуться собственному испугу (от этого не стало легче), нашарил под диваном мягкие тапочки. Вышел на кухню. Не взглянув на дисплей, но и не торопясь включать видеорежим, снял трубку.
— Алло? — Наверное, это добравшийся домой Дэйч звонит. Хочет проверить, а не повесился ли он тут, оставленный в одиночестве. Но это звонил не Дэйч.
Удар следовал за ударом. Прижимая к уху тонкую пластиковую трубку, Стивен, на удивление спокойно, подумал, что происходящее с ним теперь уже на все сто процентов напоминает тягучий кошмарный сон. Взвинченное, обманутое видениями и притупленное препаратами Дэйча сознание еще не успело остыть, как новая волна самых разнообразных чувств навалилась на его передовые позиции. Ноги вновь стали ватными, а губы сухими. Не глядя, Стив, едва не промахнувшись, ухватился рукой за стойку. Внутренний голос бесновался из последних
— Алло, Стивен, это ты? — Голос Виржинии, казалось, долетал с другой планеты. — Стив? Это Виржиния, алло…
Она была взволнована, это было слышно сразу. А несколько месяцев, прожитые вместе, без труда позволили Стэнделлу понять, что девушка взволнована сильно. Может быть, даже напугана. Это мобилизовало, заставив мысли проясниться. Стив прочистил горло и с трудом прокаркал в трубку:
— Это я, Джина, алло, как дела?
Ему показалось, что он оборвал ее на едва начатой фразе. Через миг, словно передумав, она спросила банальное:
— Стивен, у тебя все в порядке? — Однако ему показалось, что теперь она волнуется еще сильнее. Одновременно пришла стайка паскудных мыслишек, по-хозяйски рассевшихся на павших рубежах его здравого смысла. Давненько (да с самой свадьбы, черт бы ее побрал) она не заботилась о нем вот так до смешного банально и трогательно… а на фоне едва ли не откровенного презрения, сочившегося из ее очаровательного ротика последние месяцы, слышать этот тон было по меньшей мере дико. — У тебя что-то с голосом, родной.
Родной? Стив чуть не рухнул, еще крепче, до боли в пальцах вцепляясь в кухонную стойку. О, господи, да что же происходит? Понимая, что долгая пауза лишь сильнее встревожит Виржинию, он все же нашел силы ответить.
— Да нет, солнце (это он сказал?), все в порядке… немного простыл… на подъезде автофен барахлит… у тебя…
Стив вдруг запутался в словах и умолк. В этот миг ему казалось, что орех, который он столь упорно склеивал последнее время, вновь лопнул, открыв свою сочную сердцевину. Старательно вытравляемые чувства мгновенно принялись возрождаться, подобно стае сказочных Фениксов. Он готов был сорваться на дрожь и вдруг отчетливо вспомнил каждый из одиноких дней, в потоке которых так отчаянно хотел услышать этот голос вновь, услышать это знакомое дыхание в трубке. Едва шевеля сухими губами, он закончил фразу:
— …все в порядке?
— Да, конечно, в порядке… — Но теперь примолкла она. Стив подумал, что это сильно смахивает на разговор робких влюбленных, только что разошедшихся со свидания, перезвонивших друг другу, но так и не способных найти подходящие для расставания слова. Она что-то хотела ему сказать, он мог бы в этом поклясться. — Я тебя не разбудила?
— Нет, что ты, еще и десяти нет… — В груди, помимо его воли, начал медленно раскрываться бутон надежды. На что, Стив пока не знал, но ощущение было томительно-приятным. Почти забытым, кстати. — Я рад тебя слышать…
Наконец-то он смог это сказать.
— Спасибо, Стив, ты всегда был очень мил со мной.
Был. Кованый железный гвоздь в крышку гроба надежды. Он открыл рот, бесшумно хватая воздух полными легкими. Закрыл глаза, радуясь, что не включил видеофон. Она, кстати, даже не попросила об этом…
— Зачем ты звонишь, Джина? — Он смог вернуть голосу слабое подобие уверенности.
— Стив, я… в общем. Я хочу сказать о том, что произошло в клубе… Я ни на что не претендую, пойми, но тем не менее хотела бы…