Гнев Империи IV
Шрифт:
— А что тебе говорит отец?
— Что это нормально. Что это последствия моего исцеления. Что я таким образом получила Ледяное пробуждение.
— И всё?
— Да.
Хлад! Хладнокровие действительно ничего ей не рассказал? Ни про эти силы, ни про то, кем она в итоге станет. Как безответственно с его стороны.
— Зато теперь ты понимаешь, насколько важен самоконтроль. Запомни, Лиза, ключ этой силы — эмоции. Вспомни, как обычно спокоен твой отец, и когда ты сама научишься не поддаваться им, то обретешь
— Тебе легко говорить...
Лизавета на меня даже не смотрела всё это время.
— Да, мне легко говорить, — не стал я спорить.
Моя сила прямо противоположна, чем чище и ярче эмоции, тем сильнее я становлюсь. Заставить себя злиться намного проще, чем сохранять хладнокровие, и тем удивительнее, что существует такое Стремление.
Я замолчал, не зная, что ещё тут сказать. Думаю, Даша нашла бы нужные слова, но вот я понятия не имел, что нужно говорить в таких ситуациях. И, как оказалось, порой даже молчания бывает достаточно.
Лиза просидела ещё пару минут, ничего не говоря, а затем качнулась и легла мне на плечо. А ещё через пару минут разрыдалась. Я гладил по её серебристым волосам, стараясь поглотить её боль. Никогда не пробовал делать это раньше — тянуть эмоции, которые чужды моему нутру. Как оказалось, я действительно это могу, правда сильнее от этого не становлюсь. Я поглотил почти весь страх и боль, что переполняли принцессу, и, кажется, даже немного ощутил то же, что чувствовала она. Дерьмовые эмоции, надо сказать...
— Успокоилась? — спросил я, когда девушка перестала плакать.
— Да, извини... Мне правда легче, — Лизавета даже попыталась улыбнуться.
— Я рад. Слушай...
Но в этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел какой-то строгий мужчина с имперским значком на вороте военного мундира. Гвардия. Такие же значки я видел у Риты и её товарищей. Пригляделся к цифре выгравированной на нем.
«Третий»
Охренеть, да это один из высшего руководства пожаловал.
— Граф Старцев, Император, да будет править он вечно, желает вас видеть. Немедленно.
— Да-да...— вздохнул я. Надеюсь, он в итоге не скажет, что это я во всем виноват.
Спустя пять минут я стоял перед императорскими покоями. Передо мной отворили дверь, но внутрь вошел лишь я один.
— Есть кто дома? — не удержался я от глупого вопроса, заметив, что внутри как-то тихо.
Императорские покои были примерно такими какими, я себе их и представлял. Несколько комнат, утопающих в роскоши, но при этом не чувствовалась её избыточность. Всё было плюс-минус на своих местах, минимум лишнего, никаких вычурных статуй и картин.
Император обнаружился в соседней комнате, лежащим на кушетке с отсутствующим видом.
— Прежде чем ты что-то мне скажешь, я тут... — но я осекся, потому что Хладнокровие внезапно перевернулся на бок и выплюнул на
Император не без труда сел, запрокинул голову и наверное полминуты смотрел в потолок, и мне даже показалось, что он вообще отключился. Но нет, он моргнул, глубоко вздохнул и, вернув голову в нормальное положение, хмуро на меня посмотрел.
— Не вижу смысла отвечать на твой вопрос. Достаточно того, что ты видишь меня в таком состоянии.
— Действительно.
— Садись, — он махнул рукой на стул неподалеку. Жутко захотелось подерзить в духе «мне и стоя хорошо», но это было бы ребячеством, учитывая его состояние. Так что я сел. А уже через несколько секунд поднялся, подошел к Императору и протянул руку.
— Что ты задумал?
— Просто пожми её.
Я понятия не имел, выйдет ли, но почему бы не попробовать?
КОНТРАКТ ЗАКЛЮЧЕН!
Прогрохотало истинное тело, и ему вторил второй голос, принадлежащий истинному Хладнокровию. Император тут же вздрогнул, а его кожа перестала быть бледной как мел.
— Спасибо, — сказал он, явно чувствуя себя гораздо лучше.
— Сам понимаешь, временный эффект, — пожал я плечами. Контракт был простым: я поделюсь с ним божественной энергией, а он отменит ультиматум. Учитывая, что с нынешним прогрессом потери сил он не доживет до этого самого ультиматума, Хладнокровие ничего не терял. — Но по крайней мере это даст тебе немного дополнительного времени.
— Это все что мне сейчас нужно. Время... — устало вздохнул Хладнокровие, но голос при этом звучал гораздо тверже и живее, чем до контракта.
— Почему ты не сказал Лизе, что с ней происходит? — спросил я, теперь уже присаживаясь на тот самый стул. — Она заслуживает право знать.
— Поверишь, если скажу, что боюсь? — он печально усмехнулся. — Человеческое существование накладывает слишком много следов, ты это и сам со временем поймешь. Мне страшно сказать дочери, кем я являюсь. ЧЕМ я являюсь. Страшно сказать, что если бы не передача управляющего конструкта, то я бы, скорее всего, занял тело Фёдора.
— Раньше тебя это не останавливало.
Император ожег меня злым взглядом, но я уловил лишь едва заметный аромат злости. Хладнокровие скорее источал усталость.
— Не читай мне нотации, Гнев. Ты в этом мире всего лишь год, в то время как я уже много столетий.
— И всё же тебе нужно поговорить с дочерью. Она не понимает, что это за сила, и как ей управлять. Я дал ей пару советов по тому, как учился я сам, но вряд ли этого достаточно. В конечном счете меня питает только мой собственный гнев и злость окружающих, в то время как твой источник сил — вся страна.