Гнев истинной валькирии
Шрифт:
– Поскольку она здесь, – уточнил Лусиан, – они выбрали второе?
Аттикус кивнул.
– Им это совсем не понравилось, но Карл сейчас стал сговорчивее: он боится, что потерял лицо во время ночного происшествия. К тому же он действительно опасается, что Мэй Коскинен представляет серьезное искушение для Джаспера. Он явно не хочет, чтобы они пересекались.
«Для Карла она тоже серьезное искушение, – пронеслось у Джастина в голове. – Он вчера остался под сильным впечатлением. Однако он умеет контролировать себя получше, чем его сынок».
Джордж презрительно фыркнул:
– А если другие
– Ты забываешь, где мы находимся, – горько напомнил ему Аттикус. – Ладно, теперь давайте обсудим наше расписание на сегодня.
Планы почти ничем не отличались от вчерашних: осмотр достопримечательностей, встречи с высокопоставленными чиновниками, переговоры о торговых соглашениях и прочие вполне невинные вещи. Джастин раздумывал о том, как помочь Мэй, и пропустил мимо ушей большую часть разговора. Поэтому он вздрогнул, когда Аттикус провозгласил:
– А сейчас – о Джастине! Они хотят, чтобы ты вновь посетил храм.
Ну и сюрприз!
– Когда?
– Завтра. Великий Ученик приглашает тебя на ужин. Вы сможете, хм… продолжить знакомство.
– И поинтересоваться, что мы решили насчет миссионеров, – мрачно буркнул Джастин.
– А разве могут местные миссионеры угрожать РОСА? – внезапно выпалил Фил, который во время встреч обычно молчал. – То есть я понимаю, что прозелитизм – в любом случае плохо. Но почему бы нам не организовать все как культурный обмен? Великий Ученик мыслит вполне логично. Не думаю, что произойдет катастрофа, если аркадийские лекторы устроят турне по нашим крупным университетам и проведут там несколько встреч со студентами!
Джастин отчаянно замотал головой:
– Нет, такое нельзя допускать! Вы хотите услышать мое экспертное мнение? Получайте! Не пускайте адептов аркадийской религии в страну никогда и ни под каким предлогом. Здесь не должно быть никаких полутонов и смягчающих обстоятельств. Я годами занимался изучением религиозных сект и опасностей, которые те могут потенциально представлять. Я официально заявляю, что аркадийское исповедание является не только потенциальной, но явной угрозой для наших граждан.
– Даже если мы не вернемся с подписанными торговыми соглашениями или согласованными условиями перемирия на границе, сам факт, что прибудет ответная делегация, является большой победой, – сказал Лусиан. – Нельзя отказываться от этого шанса. Это большой шаг к налаживанию добрососедских отношений.
Джастин кинул на него гневный взгляд:
– Я не собираюсь рисковать безопасностью страны ради того, чтобы тебя увенчали лаврами и выбрали консулом.
Он ждал, что Лусиан рассердится в ответ, станет возражать, но тот вдруг задумался. А потом предложил:
– Может, получится потянуть время и избежать окончательного «да» или «нет» в ходе разговора? Сделай вид, что ты в восторге от идеи, вот только кое-какие трудности возникли, надо вернуться обратно и проконсультироваться, чтобы разрешить их. – К Лусиану вернулась прежняя беззаботность: – Это же пустяковое дело для тебя, Джастин. Представь, что это женщина и ты не хочешь идти на второе свидание с ней.
– Все равно не понимаю, что тут такого, – уперся Фил. – Пусть к нам
– Нет, не здорово, раз Джастин считает, что это опасно, – сказал Лусиан, поднимаясь. – А теперь время отправиться в столовую и доказать нашу добрую волю усиленным поеданием завтрака.
Он остановился на полдороге и оглянулся: Мэй осталась сидеть на своем месте:
– А ты когда будешь завтракать?
– Я ей принесу с нашего стола прямо сюда, – сказал Аттикус.
– Я сам принесу, – буркнул Джастин.
В ответ она улыбнулась, но ее улыбка тотчас исчезла, когда Аттикус вышел. Мэй ухватила Джастина за рукав: мол, подожди.
– Лусиан слишком легко отказался от идеи пустить в страну аркадийцев. Возможно ли, что он осведомлен о том, что ты делаешь? О секретных заданиях в СК?
– Может быть, – признался Джастин. – Мне, конечно, хотелось бы верить, что он просто доверяет мне как старому другу. Но признаюсь честно, скорее всего, если он может занять в государстве высшую должность, он уже знает, что за игра разворачивается в мире. И о моей роли ему тоже известно – в общих словах, конечно.
– Но именно поэтому он наверняка ценит твое мнение, – проговорила Мэй.
– Увы, лишь потому, что его немного просветили насчет опасности, которую представляют собой паранормальные силы, – парировал Джастин. – Не думаю, что он в курсе истинного положения дел.
Лицо Мэй просветлело:
– Может, ты с ним поговоришь? Вдруг он согласится помочь моей племяннице?
– Нет, – выпалил Джастин. – Даже если он осведомлен о том, что в нашей стране активизировалось все сверхъестественное, лучше не посвящать его в наши проблемы. Но ты не волнуйся. Я парень сообразительный.
Однако он ушел вслед за остальными, расстроенный и опечаленный: пока ему не удавалось решительно ничего придумать. Да еще новость о божественном видении! Давно потерянная племянница, магический кинжал указывает к ней путь, Мэй срывается с места и мчится к местным дикарям спасать девочку! Предполагать, что она присоединилась к делегации, потому что жизнь скучна без риска, было гораздо комфортнее.
«Что ж ты такой недогадливый?» – протянул Гораций и хмыкнул.
А ведь ворон прав. Мэй, конечно, не любительница сидеть без дела, но как он мог заподозрить ее, что она уговорит его, Джастина, на столь опасную миссию ради собственных капризов? Это же и впрямь глупо с его стороны! Нет, Мэй на такое не способна. Она профессиональный солдат. Благо родины и приказ командира для нее святы. Однако прошлой ночью она пустилась в приключения на свой страх и риск. А если бы ее поймали? Скандал бы был – до небес! Не говоря уже о том, что с ней могли бы обойтись весьма круто. У наложницы и без того шаткое положение в социуме, и защищает ее только ее господин. Она является собственностью мужчины, и ничего с местными законами не поделаешь. Джастин это отлично понимал, но интересно, понимала ли Мэй? Что, если бы ее схватили на дороге, для аркадийцев такой расклад мог означать следующее: она ничья. Бери добычу кто хочет! Впрочем, Карл бы воздержался, но его съехавший с катушек сыночек – вполне мог проглотить лакомый кусок.