Гнев королевы

Селена Микешина

– И к чему же тебя готовили? – спросил мой король, наливая себе на руки ароматное масло эвинаты (маленькие лечебные цветы).

– К тому, чтобы поступить в институт, найти хорошую работу и выйти замуж. Правда, последнее я вообще не планировала. Думала, что никогда себе пару не найду. Но, как говорится, никогда не говори никогда.

– Разве тебя не устраивает то, что ты моя жена? – Тенебрисель положил свои напряженные руки мне на плечи.

– Хоть, по моим меркам, я слишком рано вышла замуж, но я счастлива, что связала свою

судьбу с тобой.

– Я рад, – облегченно выдохнул эльф. – Просто, после того, что сегодня сказал тот отступник, я боялся… что ты примешь меня за педофила.

Я повернулась к нему лицом.

Король сидел сзади меня, на бортике, и виновато смотрел мне в глаза. Казалось, что он думал, будто совершил нечто отвратительное. Неправильное. Я глянула на него, как на идиота, поднялась, влепила щелбан в лоб, из-за чего мужчина недовольно поморщился, и заявила:

– Тенебрисель, ты – дурак! Мало того, что извращенный собственник, так еще и дурак! – я обхватила его лицо ладонями. – Но ты – мой дурак, и я, все равно, люблю тебя. Апчхи!

– Так, все! Лезь в ванну! – приказал мой муж, поворачивая меня спиной к себе. Но я чувствовала, как расслабилось его тело.

Тенебрисель щелкнул пальцами (правда, из-за масла на его руках, звук получился приглушенным), и мои волосы взмыли вверх, чтобы не мешать бывшему принцу. Он провел пальцами линию от шеи и вниз по позвоночнику, немного давя на кожу. Затем начал вырисовывать на моей спине какие-то узоры, которые начинали греть те места, где они находились, а оставшееся масло растирал.

– Тенебрисель, а что это за узоры?

– Целебные руны. Помогают быстрее регенерироваться и выводят болезни из организма. Я уже спец по их нанесению.

– Много лечил?

– Много меня лечили.

– Ты часто болел раньше?

– Нет. Но если подхватил заразу, то болезнь протекает медленно и мучительно. Если тебе хватит одной ванны, и ты выздоровеешь, то мне нужно было принимать по 3 в день, в течении недели.

– Ого! Не хочу, чтоб ты болел.

– И я не хочу. Отвратительное состояние. Хотя… Если я заболею, то ты будешь меня лечить, – соблазнительно прошептал мне на ушко эльфийский король.

– Тебе тогда не до этого будет!

– Эх, что правда, то правда. Поворачивайся.

Я повернулась лицом к эльфу. Тот осмотрел предстоящую работу и выдал свою любимую наглую улыбку, предвкушающе сверкнув сапфирово-изумрудными глазами. От этого я, конечно же, смутилась.

– Поразительно. Хватает одной только моей улыбки, чтобы ты смутилась.

– Я не смутилась! Просто… жарко… поэтому я красная…

– Я умею отличать жар от смущения. И не забывай, что я чувствую, когда мне врут. А теперь, будь хорошей девочкой и убери руки с груди.

Я убрала, а этот извращенец, продолжая ухмыляться, провел линию от шеи до солнечного сплетения, пупка и ниже. Потом сделал от линии-разветвления, напоминающие дерево, и начал вырисовывать руны.

На животе, создавая некую узорчатую спираль, и на грудной клетке, делая то же самое. Правда, на грудь он давил сильнее, чем на другие части тела. Что-то мне подсказывает, что так делать не нужно. А когда он легонько ущипнул меня за розовые горошины, я убедилась, что мои предположения оказались верными!

– Тенебрисель!

– Извини, не удержался.

– Еще говорит, что у него хорошая выдержка!

– Хорошая. Я же до сих пор не сорвался, – и опять эта наглая улыбка. – Давай руку.

Дальше мой супруг растирал масло и наносил руны на руки, а я, наблюдая за его действиями, задумалась. Все это время он ходил без рубашки, и я лицезрела на его широкой груди и рельефном торсе многочисленные засосы, оставленные мной. Смутилась, но задалась вопросом: как я так умудрилась? Вот честно, я до сих пор не понимаю, как я это делаю! Просто, целую-целую, а потом, бац! И засос на теле готов. Странно все это. Но еще страннее было другое и я, не смотря на смущение, задала вопрос моему королю:

– Тенебрисель, а почему ты не оставляешь засосов на моем теле?

Нет, ну серьезно! Учитывая то, какой он извра… кхм… темпераментный (назовем это так), странно, что на моем теле нет его отметин.

– Почему не оставляю? Оставляю! Но ты же не рассматриваешь свое тело, в поисках нового засоса, как это делаю я.

А! Все! Узнаю своего ушастого извращенца! Но теперь другой вопрос: где?

– А где они?

Он расплылся в наглой улыбке, хищно посмотрев на меня (зараза ушастая! Хватит меня смущать своей улыбкой!). Поднял мою правую ногу (как раз сейчас рисовал руны на ногах), придержал за талию, чтобы я не упала, и чмокнул внутреннюю сторону бедра, которую я увидеть не могла.

– Здесь, – теперь ясно, почему я не видела. Это слепая зона! – И здесь, – он поцеловал немного ниже. – И здесь, – еще ниже. – И тут, – приятная дрожь прошлась по всему телу, потому что брюнет поцеловал место, находящееся в опасной близости от… кхм… прохода. – И…

– Так! Все! Я поняла! Не надо продолжать!

– Хорошо, – хоть он это и сказал, но все равно поцеловал там!

– Ах! Эй! – сотни ласковых электрических зарядов пробежались по телу, а в груди стало еще жарче.

– Что? Здесь я засоса не делал.

– Извращенный эльф!

– Все эльфы – извращенцы. Так, я закончил. Теперь 15 минут лежишь в ванне и выходишь.

Я проплыла (ага, именно проплыла. Здесь о-о-очень глубоко) до середины ванны и сделала позу звездочкой. Так как эта лечебная жидкость с кучей всяких примесей имела плотность больше, чем обычная вода, мне удалось держаться на поверхности. Первые несколько минут ничего не происходило. Я расслабилась, почувствовав облегчение во всем теле, как вдруг руны, что были нарисованы на моем теле, начали мягко светиться фиолетовым. Прям как тогда, во время инициации.