Гнев Новороссии
Шрифт:
– Кораблям конвоя обеспечить помощь в борьбе за живучесть «Валентина Пикуля», направить дополнительные аварийные партии. Медикам срочно прибыть в боевой информационный центр «Севастополя» для получения дальнейших приказаний.
Полутемные коридоры, переходы, гулкие стальные перекладины трапов, дыхание сбивается, но им уступают дорогу, подхватывают под руки. И вот врачи в полном составе по стойке «смирно» перед контр-адмиралом.
– Ситуация критическая, на тральщике – убитые и раненые. Нужна ваша помощь.
– Есть!
– Кто пойдет на тральщик? – подполковник
– Разрешите! – сделал шаг вперед Константин Новиков.
– Ишь ты, какой прыткий! – усмехается капитан Асмолов. – Товарищ подполковник, разрешите мне со Змеем, ну со старшим лейтенантом переправиться на тральщик.
– Разрешаю. Остальным вместе с персоналом корабельного госпиталя – готовить операционный блок.
– Есть!
Путь капитана Асмолова и старшего лейтенанта Новикова лежал на корму, в доковую камеру десантного вертолетоносца – и в неизвестность. Оба офицера-медика забрались на борт катера на воздушной подушке. Каждый тащил на себе рюкзак с реанимационным комплектом, в руках легкие складные носилки, через плечо – сумки с фельдшерскими укладками.
За спиной тонко взвыли двигатели, рулевой взял курс на терпящий бедствие тральщик. С борта «Валентина Пикуля» спустили жесткий трап.
– Дорогу дайте, доктора на борту!
Первое впечатление: ни хрена не понятно! Да к тому же еще и темно. На корме все еще видны багровые отблески пожара, из раскрытых люков валит что-то белое – не то дым, не то пар.
– Где раненые? – спрашивает капитан Асмолов.
Константин Новиков на ходу надевает перчатки.
– В носовой части, ближе к рубке.
Старший лейтенант склоняется над ближайшим матросом, светит ему в лицо. Раненый в тяжелом состоянии: грудь пробита, из раны при каждом вздохе с хрипом вырывается воздух, пульс на сонной артерии слабый, замедленный, зрачки уже почти не реагируют на свет. Лицо серое с крупными бисеринами пота.
– У него – шок! Пробита грудная клетка, пневмоторакс, – Николай просовывает ладонь под спину, крови нет, значит, ранение не сквозное.
Молодой военврач делает все автоматически, не раздумывая, как учили. Тут же ладонью закрывает кровоточащее отверстие в груди, достает еще одну латексную перчатку и герметично заклеивает пластырем по краям. Теперь – противошоковое в вену, сосуд на тыльной стороне предплечья он находит на ощупь, но иглой попадает с первого же раза. Кровь в канюле под светом фонаря, что держит над ним матрос, почти черная. Живительный препарат медленно уходит по назначению.
– Так, этого – на носилки и грузить в первую очередь! У него, возможно, осколок в груди!
– Да у него тут металлолома больше, чем кишок! – рядом капитан Асмолов занимался проникающим ранением в брюшную полость. – Перекладывайте на носилки. Осторожно!
Матросы вывели из дыма своего товарища, тот безвольно обвисал у них на руках.
– Что с ним?
– Дыма надышался…
– Быстро – интубируем и подключаем его к портативному дыхательному аппарату. – Универсальный аппарат для вентиляции, ингаляции или аспирации отличается компактностью, универсальностью и простотой использования. Новиков открыл вентиль и отрегулировал подачу кислорода на дыхательном автомате.
Внутривенные уколы, установка капельниц, противошоковая терапия, обработка
Спущенные на воду с кораблей охранения моторные катера и шлюпки перевезли раненых. И за них принялись хирурги в мобильном операционном блоке. К тому времени, как врачи вернулись с подбитого тральщика, Юрий Григорьевич вместе с капитаном Максименко уже успели прооперировать добрую половину пациентов.
В послеоперационной палате интенсивной терапии властвовала «непоколебимая Ирочка», успевая еще и давать раненым наркоз на операцию.
– О, ребята вернулись! А мы вам как раз одного раненого оставили – с проникающим в грудную клетку! Ранение слепое, осколочное, – заявил Хитрый Грек. – Мойтесь, и – в операционную.
Обработав руки первомуром, капитан Асмолов и старший лейтенант Новиков надели хирургические халаты и закрыли лица масками. Держа руки в перчатках перед собой, вошли в операционную.
– Костя, давай делай операцию, а я тебе буду ассистировать, – предложил капитан Асмолов, осмотрев открытое хирургическое поле. – Случай тут несложный, думаю, ты справишься.
Старший лейтенант Новиков только сдержанно кивнул.
– Скальпель.
– Вот.
– Реберный расширитель.
– Держи.
– Я в плевральной полости, легкие, по-видимому, не задеты. Но крови много – это гемоторакс, точнее – пневмогемоторакс.
– Отсос. Нужно осушить и дренировать рану, – Константин Новиков сосредоточен, для него сейчас весь мир сосредоточился в размерах операционного поля. – Зажим.
Молодой хирург убирает сгустки крови, подбирается к темному кусочку металла, совсем небольшому и нестрашному… Вскоре осколок звякает о дно подставленной капитаном Асмоловым «почечницы». Новиков очищает и промывает рану, удаляет участки некротизированной отмершей ткани. Ставит дренаж, накладывает швы.
– Антибиотики широкого спектра, плазму внутривенно, капельно, – обратился Костя к медсестре.
Спасение моряков и операции утомили всех смертельно, еле доползли до коек…
Ошвартовались в порту Мариуполя около полудня и сразу же принялись за выгрузку. День стоял погожий и солнечный – южное «бабье лето» во всей красе. Ночные тучи ушли, рассеялись с утренним бризом, превратившись в легкую дымку. Из нее проступали высокие заводские трубы. Не верилось, что здесь идет война.
Но пятнисто-зеленая с рыжиной раскраска бронированных джипов и высокозащищенных грузовиков развеивала иллюзии. О войне напоминали пробоины на прокопченном корпусе тральщиков «Валентин Пикуль» и два тела на носилках, укрытые с головой простынями на юте. Их заберут обратно, чтобы предать земле на родине.
– Хорошо, что мы на флагмане, быстрее всех разгрузимся, – заметил капитан Асмолов.
– Это точно, – поддержал его подполковник Авраимов. – А знаешь, я ведь сам родом из этих мест. Тут под Мариуполем есть поселок – Старый Крым называется, вот там я и родился. Предки мои бежали из Крыма из турецкой неволи. Возглавил исход, ну, или эвакуацию, если современным языком говорить, по высочайшему повелению императрицы Екатерины Великой старец Игнатий, впоследствии названный Мариупольским. Он и основал этот город. А войсковое прикрытие обеспечивал граф Александр Суворов.