Гнев Севера

Мазин Александр Владимирович

— Да, конунг, — на багровом лице — явное облегчение. Решил, что пронесло. Вот не думаю.

— Это хорошо. Значит, без крова над головой ты не останешься.

— У меня есть мое ярлство…

— Жалованное ярлство, — поправил Ивар. — О нем позаботятся. Торбранд, ты теперь ярл.

Сидевший рядом с Кетилаугом Торбранд Железная Метка, здоровяк, не уступающий весом Гримару, но посимпатичнее и повыше ростом, типичный скандинавский красавец, которого совсем не портила эта самая метка, след от пробороздившего лицо боевого железа, молча наклонил голову. Ни радости, ни слов благодарности. Умен, понимает, что сейчас не время.

— Но… — начал Кетилауг.

—

Я не закончил! — оборвал его Рагнарсон. — Остается обида, которую ты нанес моему ярлу. И за эту обиду ты ему заплатишь. Пять марок…

Немного, но меня устроит. Главное: сам факт денежного извинения.

— Пять марок… Золотом.

Ух ты. Резко.

— …Золотом, прямо сейчас. Гримар, Торбранд! Помогите ему расплатиться!

Два громилы поняли приказ правильно.

Гримар выбрался из-за стола, взял толстяка за загривок, сказал что-то на ухо. Вероятно, советовал не сопротивляться. Да и как бы он это сделал, если все оружие пирующих — в стойке у стены. Мечи только у Ивара, Аслауг и четверых хольдов, которые не едят, а бдят.

В четыре руки Гримар и Торбранд освободили бывшего ярла от всех золотых цацек и сложили кучкой передо мной.

Я приложил кулак к груди и поклонился. Тут, как мне кажется, больше пяти марок, но даже будь здесь впятеро меньше, я бы все равно выразил удовлетворение.

Кивок одному из хольдов. Кетилауга вывели из зала. Конец представления.

Это ведь было именно представление. Наказание неповиновения и поощрение повинующегося. В одно действие. Причем за чужой (Кетилауга) счет. И все ярлы, хёвдинги и прочие старшие командиры, я уверен, сделали правильные выводы. И, что характерно, никто не умер. Хотя я не уверен, что Кетилауг не предпочел бы славную смерть в поединке подобному унижению.

— Справедливо.

Это сказала Аслауг.

— Ивар! Конунг! — рявкнул новоиспеченный ярл Торбранд. — Слава!

И все дружно заревели.

Хотя я не сомневался: Иваровой «справедливости» они предпочли бы добрую драку.

Пожалуй и я бы ее предпочел, если бы знал, чем обернется моя ссора с Кетилаугом. Вызвал бы и убил, несмотря на недовольство Ивара.

Но в тот момент я не вспомнил о мстительности викингов, потому что думал о совсем другом: кому достанутся Кетилауговы хирдманы?

Они достались не мне. Перешли под руку Торбранда вместе с ярлством и тремя драккарами. Теперь под рукой Торбранда было пять кораблей. О чем он мне и сообщил, когда устроил пир для высшего Иварова командования. Ивар на пир не пришел. Но это никого не расстроило, кроме устроителя. Да и Торбранд, похоже, переживал только из-за престижа мероприятия.

На этом пиру он сделал мне подарок. Живой.

— Слыхал, ты любишь мастеров, — сказал он. — У меня есть один такой. Красильщик. Дарю! И не вздумай отдариваться! — тут же предупредил Торбранд. — Это я отдариваюсь. Ты уже поделился со мной удачей!

Мастер-красильщик оказался византийцем. Рабом, разумеется. Торбранд его не то чтобы в черном теле держал, но развернуться не давал. Так, по мелочи. Цвет портков освежить или платок покрасить в кадушке.

Византиец же был именно мастером. До того, как угодить в рабство, он собственной мастерской рулил.

Вот пусть и рулит дальше. Только уже моей мастерской. Мои жены любят яркие вещи.

Часть вторая. Великий поход язычников

Глава 1 Шалости Северного моря

Великая флотилия мчалась

к цели со скоростью добрых четырнадцати узлов. Попутный ветер, подобный тому, который несколько лет назад вынес нас к Генуэзскому заливу, вздул паруса и погнал напрямик через Северное море прямо к цели. В свое время я восхищался ловкостью кормчего, ухитрявшегося маневрировать на короткой злой волне, уводя драккар от сокрушительных ударов. Теперь у рулевого весла стоял я сам и понимал, что это не так уж трудно. Главное приноровиться. «Коготь Фреки» вел себя идеально. Он ввинчивался в волну, проходил сквозь нее, взмывал над ней. Я чувствовал, как бурлит вода, упираясь в «скулы» драккара, выталкивая его и не давая зарыться во вздувшийся водяной холм. Я сам стал драккаром и я летел. Мы все летели. Весла втянули внутрь. В них не было нужды. Ветер был нашим другом. Мы неслись к цели быстрее серо-черных клубящихся туч. Сотни морских драконов с разноцветными крыльями. Я не видел всех. Лишь несколько десятков в прямой видимости. Ближе всех «Морской Змей», которым правил Медвежонок. Брат справлялся ничуть не хуже меня. А может, и лучше, потому что «Змей» был меньше и маневреннее. А еще он был быстрее и давно обогнал бы «Коготь», если бы Медвежонок время от времени не менял галсы.

Впереди и немного правее взрезал волну флагман Ивара. Его желто-красный парус был моим ориентиром. Хотелось верить, что конунг знает, куда плывет.

— Ярл! — ловко перебирая ногами, к задней «раковине» доскакал Скиди. — Иди поешь, я подержу!

А ведь верно. Я так увлекся игрой с морем, что забыл о времени. И судя по тому, что я порядком проголодался, времени прошло изрядно. Сколько нас вот так несет? Часов пять?

— Держи! — крикнул я, и Скиди радостно вцепился в румпель. Я видел, как ему хотелось «порулить». Почему бы и нет? Опыт у Скиди есть, и чуйка природного викинга тоже.

Но поесть я не успел. Едва сунул в рот кусок солонины, как раздался предупреждающий крик Оспака. Хольд узнал опасную черноту на горизонте и опоздал буквально на пару минут.

— Парус! — взревел я. — Парус долой!

И первым бросился спускать парус. Но не успели мы опустить рей и наполовину, как налетевший шквал едва не унес и парус, и нас. Лично меня поймал Бури, одной рукой ухватившийся за скамью, а другой вцепившийся в мой пояс. Бури могуч. Удержал и себя, и меня, и даже парус. Конечно, не он один. На канатах повисли человек тридцать.

Но радоваться спасению было некогда.

— Крепи шатром! — заорал я, срывая голос.

Наверняка сейчас хлынет.

Второй удар ветра был уже не таким сокрушительным. Правда, он развернул «Коготь» боком к волне, и мы едва не черпнули бортом.

Я бросился к корме. Там сейчас мое место. Ну как бросился. Протиснулся между людьми и скамьями, вынырнул из-под уже повисшего над головой тяжеленного шерстяного полотна и оказался рядом с Скиди, который с немалым трудом удерживал рвущийся из рук румпель. Я встал рядом, ухватился за планку и понял, что со своего места из-за паруса ни черта не вижу. Банально не хватало роста. А вот Скиди видел, так что мне пришлось ему довериться. И не зря. Корабль тут же перестал рыскать. Парус наконец натянули между бортов, мы со Скиди вновь поменялись местами, я успел увести драккар от вскипающего гребня… Что не помешало «Когтю» ухнуть минимум с трехметровой высоты. Волнение определенно увеличивалось. Ровный напор ветра сменился резкими порывами, в перерывах между которыми драккар становился почти неуправляемым. Плохо, что мы не успели уложить мачту.