Гнев Тиамат

Кори Джеймс С. А.

– Принято, – отозвалась Джиллиан.

– По-моему, это победа, – обратилась Бобби к Такеши.

Он ухмыльнулся:

– Как два паль… – Не договорив, он взорвался.

Умом Бобби понимала, что его убило сквозное попадание из ОТО. Изнутри корабля это выглядело как дюжина одновременных взрывов на противоположных переборках. Помещение наполнилось светящимися осколками, рикошетившими от стен и панелей, и серым дымом испаряющегося металла. Такеши – расчлененное тело в обломках высокотехнологичного скафандра – плавал в облаке шариков крови.

Снаряд, кажется, никого больше не задел,

но Бобби не успела ничего сказать, как из рубки пропал воздух. Только что была атмосфера, а миг спустя – вакуум. Воздух уходил так стремительно, что едва успел потрепать полы голубого комиссарского кителя.

– В скафандры их! – гаркнула Бобби, но она знала, что уже поздно. Она была марсианка. Она с начальной школы отрабатывала порядок действий при потере атмосферы. Пятнадцать секунд до обморока. Все, что можно сделать, должно уложиться в эти первые пятнадцать секунд, иначе толку не будет. Если вакуумный скафандр требует для надевания более пятнадцати секунд, ты умрешь раньше, чем его наденешь.

Ей оставалось только беспомощно наблюдать, как партизанка, помогавшая им захватить корабль, выдыхает последнее в жизни облачко пара. Комиссар, ради которого все и было затеяно, умер миг спустя с искренним недоумением на лице. Тысячи фактов и тайн, которые, возможно, лежали между успехом подполья и общей смертью в гулаге, испарились из лопнувших клеток этого человека.

Уцелевшие в рубке панели светились красным. Корабль тоже погиб.

– Ударная группа вызывает «Предштормовой», – заговорила Бобби, открыв командный канал связи. И услышала только слабый шорох фонового излучения. – «Предштормовой», отвечай.

Тишина.

– Дерьмо! – Джилли вплыла в рубку, волоча за собой тело погибшей на машинной палубе союзницы. – Мы и «Предштормовой» потеряли?

– Чама. – Бобби ткнула пальцем в одного из своих. – Выходи наружу, попробуй высмотреть «Предштормовой». Вдруг на прямой видимости связь заработает? Остальные – задание прежнее. Составьте мне инвентарный список. И приготовьтесь к спешной погрузке, когда найдется наш корабль.

– Или, – добавила Джиллиан, – готовьтесь провалиться в Юпитер и там сдохнуть. Потому что скорость у нас сейчас ниже орбитальной, а двигателя нет.

– Или так, – согласилась Бобби, подавив желание толкнуться к Джиллиан и дать ей в зубы. – Но до тех пор мы на задании. Валите отсюда к черту, займитесь упаковкой груза.

Боец из отделения Джиллиан доложил по радио:

– Здесь полно добра, босс. Боеприпасы, горючее – как в мамином чулане. Главное задание проимели, зато второй приз вышел богатый.

– Моральная победа, – вздохнула Бобби.

– Знаешь, кто толкует о моральных победах? – спросила, выплывая за дверь, Джиллиан. – Проигравшие.

Глава 8. Наоми

Cо связью были проблемы.

Кольцо врат создавало помехи, затруднявшие обмен сообщениями, а передачи по направленному лучу из системы в систему стали практически невозможными. Лакония контролировала трансляционные станции по обеим сторонам врат и средоточие всего – станцию Медина на главном перекрестке империи. Лаконцы завели глаза и уши в каждой системе, а их алгоритм поиска упорядоченных сигналов отслеживал все частоты диапазона. Сабе

удалось проделать кое-где дырочки: антенны направленных передач с устаревшими или расколотыми кодами защиты позволяли прицепить к законной передаче кое-что свое, и в потоке видео новостных каналов тоже иногда удавалось спрятать текстовое сообщение. Старые трюки, применявшиеся АВП, когда ни Наоми, ни Саба еще на свет не родились, только приспособленные к новым обстоятельствам. Опасность была двойной: во-первых, что военные Лаконии перехватят и расшифруют сообщения и, во-вторых, что через них отследят источник.

Против первой, тоже немалой, угрозы были средства: шифрование с автоматической перестановкой, введение в передачу помех, привязанные к контексту словесные шифры. Ничто не совершенно, и несмотря на все, что Бобби с ее командой удалось вытянуть из «Предштормового», подполье, обрабатывая информацию от лаконских военных, на три четверти руководствовалось догадками, а на четверть – надеждой. Впрочем, Наоми им достаточно доверяла, чтобы не мучиться бессонницей.

Вторая проблема – как не дать врагу выследить источник – решалась проще благодаря бутылкам.

Наоми видела океан только через объективы камер, но язык сохранил то, что давно ушло из жизни. Направленный луч до сих пор держал связь, хотя материальные провода, соединявшие два пункта, давно сменились световыми волнами. Сол до сих пор назывался Солнцем, хотя на макушки людям теперь светили тринадцать сотен таких же солнц. И выражение «записка в бутылке», для землян несшее в себе множество оттенков и намеков, досталось ей через третьи руки – из анекдотов, комиксов, развлекательных программ. Бутылки она заменила хранившимися в ее контейнере торпедами: каждая из них была снабжена импульсным излучателем и боеголовкой, способной превратить аппарат в светящуюся пыль. Программу Наоми написала сама и была в ней уверена.

Чтобы получать известия от Сабы и подполья, она могла просто слушать. Вся информация была доступна: кричала в пустоте, усиливалась сетями – надо лишь знать, какие передачи смотреть. Она ловила ее в сплетнях, новостях, в пении помех. И в лаконской пропаганде. Даже в трансляции речей Дуарте порой попадались весточки от Джима.

Пассивно принимать информацию она могла с любого корабля, и выследить ее по приему было невозможно. Она ловила передачи на локальную систему, считывая с экрана койки и ручного терминала самую свежую информацию, какую получала в жизни, да к тому же постоянно обновлявшуюся. А фильтры системы вылавливали из нее доклады и рабочие данные.

Она анализировала, составляла рекомендации и советы относительно средств и целей борьбы с новыми внутряками. А подготовив все это – когда подходил срок или она чувствовала себя на грани срыва, – передавала одной из торпед и сообщала своему агенту на борту. Торпеду выбрасывали из шлюза, после чего включалась ее программа.

Избранное случайным образом направление, случайные повороты и ускорения, случайное время до отправки. Иногда Наоми откладывала ее на день-другой, чтобы успеть покинуть систему или сменить корабль-наперсток. Иногда не откладывала. Правила были ее врагами, и даже закономерности рассчитывались так, чтобы скрывать ее след.