Гнев
Шрифт:
“Честно говоря, я уже успел смириться с тем, что она последнее время ленилась и даже не думала о том, чтобы спасти Миража. Но, в конце концов, я оказался неправ. Всё это время она защищала нашу спокойную жизнь, а я даже и не подозревал. Я должен буду поблагодарить её за всё после того, как мы разберёмся с Гневом” – Задумался я после слов Миража.
– Гордость как обычно отсиживается где-то в сторонке, считая, что данное событие недостаточно важное для его персоны. Обжорство отдал свои цепи и сейчас отдыхает в буфете. Он тратит все свои силы, чтобы удержать
Я кивнул и вскоре спросил:
– Думаешь мне можно подойти? Я его сломанная копия, которую он даже не знает. Сложно предположить, как Гнев отреагирует на моё присутствие.
– Мы не можем вечно держать его, надо хоть что-то делать. Я соберу остальных, и подстрахую тебя.
– Звучит не очень обнадеживающе. – Я засмеялся. – Хорошо, фух, он не такой страшный, как кажется. От меня не зависит судьба человечества, все в порядке. Ну что, Мираж, похоже, мы подходим к кульминации. Ты готов?
– Я был готов уже давно, осталось только надеяться, что мы не повторим апокалипсис как несколько лет назад.
*****
– Кто это такой? – Задал вопрос Гнев, чьи огненные волосы вздыбились, как грива.
– Учитель это… – Начала, было, Лень, но я её остановил.
– Меня зовут Кайт, и я друг вашей семьи. Я не желаю кому-либо из вас зла.
На секунду я замялся, подумав про Гордость, но решил зря не беспокоить Гнев.
– Я чувствую в тебе то, что не принадлежит твоему телу – Пламя продолжало полыхать, не желая успокаиваться.
Гнев дёрнулся, но его удержали цепи, а девушки заметно напряглись.
– Думаешь, меня удержат эти железки? Я уничтожу этот несправедливый мир за то, как с нами поступили!
– Дорогой это уже иной мир, много чего изменилось, пока нас не было. Пожалуйста, не повторяй ошибки, за которые нас наказали.
– Похоть, нам не дали выбора! Рано или поздно, но мы должны были друг друга поубивать. Наша личность одногранна, никто не способен ужиться со своей противоположностью, с тем, кто тебя не устраивает.
Я бросил взгляд назад на Миража и оставшихся Грехов, которые беспокойно наблюдали за этим разговором. Парень без слов понял меня и кивнул.
– Хель ты же понимаешь, что мы не сможем его переубедить? – Спросил у девушки я.
– Да, я понимаю к чему ты ведёшь и… Нет! Нет, я что-нибудь придумаю, я не могу вот так сдаться.
Гнев больше нас не слышал, а хаотично раскачивал цепи, пытаясь их разорвать одним резким движением. Температура на сцене поднялась, и я почувствовал злость. Отчасти я мог понять Гнев, но другая часть была в корне с ним не согласна. Я почувствовал покалывание в ладони, после чего Похоть сказала:
– Даже не вздумай поднять на него руку!
Хель выпустила щупальце, которое попыталось схватить меня за тёмный шип, но промахнулась. Послышался звонкий щелчок и Гнев, наконец, выбрался из цепей, после чего две ящерицы, покрытые угольными пластинами, сцепились на сцене. Мой разум захватил Гнев, не на учителя, а на несправедливость. Мы должны убить того, кто совсем не заслужил смерти, из-за чего я был вне себя от ярости.
–
Я резким движением вырвал руку из захвата и нацелился шипом точно в челюсть, но Гнев в последний момент одёрнул голову и свободной рукой нанёс удар в солнечное сплетение. Силы удара могло хватить, чтобы раскрошить кирпичную стену, а потому даже сквозь пластины я почувствовал ужасающую боль. Гнев схватился за мой шип и с корнем вырвал его, а затем оттолкнул меня. Лень с семью потухшими огнями свечи поймала меня и прямо в воздухе выпустила три стрелы в ящерицу. Пара пластин отлетела, и Гнев пошатнулся, как в ту же секунду чёрный ворон уже оказался у него на шее. Его чёрный клинок тонул в ночи, лишь переливы света в фиолетовой рукояти давали понять, что Зависть держит в руке оружие. Миражу нужно было ещё одно мгновение, но Похоть уже приняла свою звериную форму и успела помешать парню. Девушка-осьминог выпустила щупальца в сторону Зависти и, заставив его отпрыгнуть, она встала перед Гневом.
– Похоть в сторону! – Только успела выкрикнуть Лень, как Гнев схватил Хель за горло и вогнал под сцену, а затем швырнул в сторону как ребёнок игрушку.
Жанна успела встать перед зданием, в которое летела Похоть и приняла удар на себя, смягчив урон.
– Брат прекрати! Неужели гнев сильнее твоего благоразумия? – Закричал Обжорство.
Но учитель лишь заверещал как динозавр, бешено вертя головой. Из его глаз начала медленно стекать вязкая огненная жидкость, похожая на магму. А с каждым вздохом из его пасти, как из вулкана извергалась лава, прожигающая деревянный пол сцены.
– Скоро всё обратится в пепел, нужно с этим кончать – Сказал Гордость и перевоплотился в золотовласого льва.
Над ним появились золотые ножны, из которых парень зубами вытащил золотой клинок, приготовившись к прыжку. Город захватили раздражающие сирены воздушной тревоги.
– Обжорство ты нам нужен… – Мираж взглянул на потерянное лицо парня. – Если тебе морально тяжело, можешь уйти, но, пожалуйста, не мешай нам. Посмотри вокруг, неужели всё это стоит того, чтобы твой брат чуть дольше прожил и в итоге уничтожил планету? Сегодня он, так или иначе, погибнет, зависит только от своих или от наших с тобой рук.
Георгий взглянул по сторонам и опустил голову к земле, но через секунду принял свою ужасающую форму, начав доставать из бездонного рта длинную белую цепь, от которой поднимался голубой дым.
– Спасибо, прости, что всё так вышло.
Обжорство повернул своё лицо китовой акулы к Миражу, и парень заметил, как из глаз, маленьких как жемчужины, шли слёзы. Ворон цыкнул, но решил не поддаваться эмоциям, чтобы не проиграть в судьбоносном сражении.
Всё это время Гнев, не теряя времени, крушил сцену, поливая её лавой и разрывая дерево на мелкие кусочки. Жадность оживлённо спорила с Похотью, после чего дала ей пощёчину и окутала массой жира, оставив снаружи лишь голову, чтобы девушка могла дышать.