Гневное небо Тавриды
Шрифт:
Сбросили сотку. И тут с посудин открылся бешеный огонь. Особенно неистовствовали "эрликоны".
– Педант чокнутый...
– выругал друга Корзунов, закладывая противозенитный маневр.
Но тут же услышал восторженный крик стрелка-радиста:
– Попала! Тонет!
Филатов, однако, молчал. Потом не то удивленно, не то смущенно:
– Да нет, в том-то и дело... Даже и крена не видно... И тут началось самое поразительное. Все суда с проворностью юрких букашек рассредоточились, повиляли и вдруг стали в правильный круг. Огонь с них достиг такой силы,
– Ложимся на боевой!
– безоговорочно приказал Корзунов.
Филатов сбросил серию. Одна из бомб опять угодила прямо в судно. И опять тот же результат...
Так состоялось первое знакомство пикировщиков с этой новинкой немецкой морской техники. Вскоре в полку были получены данные о БДБ - быстроходных десантных баржах. Их необычайная живучесть объяснялась наличием в корпусе множества отсеков, разделенных водонепроницаемыми переборками. Три сильных двигателя обеспечивали отличную маневренность: БДБ успевала отвильнуть с курса за время падения бомбы с небольшой высоты, то есть за шесть-семь секунд. Вооружение - четыре автоматические пушки "эрликон".
Необходимо было разработать соответствующую тактику. Корзунов, Кондрашин, Филатов принялись за дело с охотничьим азартом. Все жизненно важные механизмы и емкости с горючим у БДБ располагались в кормовой части. Но длина баржи сорок семь метров, ширина - восемь. Вот тут и выбирай, куда попасть...
Выбрали. Подобрали соответствующие бомбы, разработали метод ведения прицельного огня, тактику групповых ударов. Сорок три БДБ, потопленные эскадрильей со времени появления этих посудин на Черном Море и до окончания боев за Крым, - лучшее свидетельство того, что для подлинных мастеров воздушных атак неуязвимых целей не существует.
24 июля 1943 года майору Корзунову присваивается звание Героя Советского Союза. В августе его назначают командиром 40-го бомбардировочного авиаполка. Капитан Филатов становится соответственно штурманом полка. А эскадрилью имени Героя Советского Союза Александра Цурцумии принимает капитан Кондрашин.
Осенью все трое друзей награждаются за отвагу и мастерство, проявленные в боях за освобождение Тамани. Корзунов и Кондрашин - орденом Красного Знамени, Филатов - Отечественной войны I степени.
На новой должности Корзунов продолжал лично водить группы пикирующих бомбардировщиков на корабли противника в море и в базах. Мастер снайперских бомбоударов Филатов был примером для всех штурманов полка, неустанно совершенствовал их боевую выучку.
В феврале 1944 года Ивану Корзунову присвоили звание подполковника и назначили командиром 13-й авиационной дивизии пикирующих бомбардировщиков. Майор Иван Филатов стал соответственно флаг-штурманом вновь созданного соединения.
Флагманский экипаж по-прежнему водил группы пикировщиков на удары, собственным примером вдохновляя молодых воздушных бойцов.
Шло победное наступление на фронтах. Войска 4-го Украинского освободили большую часть Крыма, подошли к Севастополю. Каждый летчик, штурман, воздушный стрелок дивизии стремился внести свой достойный вклад в дело
Корзунов и Филатов вспоминали погибшего в январе Андрея Кондрашина, первого командира их родной эскадрильи Александра Пеховича Цурцумию...
Счет за гибель друзей был предъявлен такой: всякий фашистский корабль, вышедший из крымского порта, должен погибнуть в пути!
Молодые летчики равнялись на ветеранов. В каждом полку появилось по нескольку экипажей, для которых не существовало слишком мелких или слишком подвижных целей. Их девизом было уметь уничтожить любой объект. Застрельщиками и в этом деле оставались старые, прославленные экипажи эскадрильи имени Цурцумии. Они были боевым ядром дивизии, ее гордостью, ее совестью. Летали без устали, разили врага беспощадно и метко. Летчики Александр Гнедой, Сергей Тарарин, Анатолий Бриллиантов, Казимир Казаковский, Михаил Плохой, штурманы Александр Борисов, Виктор Гриша... Эти имена были известны не только каждому бойцу дивизии, но и всем авиаторам Черноморского флота.
Когда наши войска прижали немцев к Южному Бугу у города Николаева, пикировщикам было приказано разбить мост - единственный возможный путь их отхода.
Мосты для бомбардировщиков - одна из труднейших целей. По обычным нормативам на такой объект требуется посылать около тридцати самолетов. Сильное противодействие зенитных средств соответственно увеличивает эту норму.
Замкомэск капитан Гнедой и его штурман лейте нант Гриша (кстати, только что вернувшиеся из полета в море, где потопили транспорт) решили, что хватит одной шестерки. Той же, с которой летали на конвой. Тем более, что враг ждет не менее тридцати самолетов - немцы порядок любят.
Обманным маневром вышли к мосту, спикировали с тысячи двухсот метров, бомбы сбросили с минимальной высоты. В мост попали из них три, две фермы были разрушены. Больше ничего и не требовалось. "Скромность украшает героя", говорил в таких случаях Корзунов. В эти напряженнейшие дни комдив и его неизменный штурман использовали каждую возможность, чтобы лично возглавить группу пикировщиков, направляемую на ответственный массированный удар.
За успешное руководство боевыми действиями дивизии в операции по освобождению Крыма и проявленную при этом личную отвагу Иван Егорович Корзунов был награжден орденами Нахимова I степени и Отечественной войны I степени. Штурман дивизии Иван Иванович Филатов - орденом Нахимова II степени.
Друзья не разлучались до конца войны. Водили воздушные армады дивизии с той же скромной самоотверженностью и отвагой, как вместе когда-то водили звено. И теми же маршрутами, что и в сорок первом - на Констанцу, Плоешти, Сулину... Только, если тогда это были глубокие вражеские тылы, то теперь города, которые вот-вот будут освобождены из-под гитлеровского ига...
Комэск Николай Николаев
С Николаем мы подружились в училище. Вместе учились летать, вместе мечтали о будущем. Завидовали героям боев в Испании, на Хасане и Халхин-Голе, на Карельском перешейке. Хотели быть похожими на них.