Гнездо Горной Королевы
Шрифт:
Между собой они торговались отчаянно. Мы галантно воздержались от подслушивания, но, судя по приглушенному блеянию безденежного Костарда, можно было предположить, что из него безжалостно выжимали единственное, чем он еще владел, – саму шахту – в обмен на наличность, которую взялся предоставить Бант и которую мы, разумеется, затребовали авансом.
Случилось так, что множество бочонков с медом производства медоварен Банта лежало на складах в Сухой Дыре, и их можно было реализовать в считанные дни. Требуемая сумма могла оказаться в наших руках уже через три дня.
– При условии, что мы будем скакать без сна и отдыха, – холодно
– Нас это вполне устраивает, – доброжелательным тоном отозвался я. – Мы не возражаем, если придется немного подождать, пока вы соберете золото, но сушить в этом подземелье пятки дольше, чем это совершенно необходимо, не намерены. – На самом деле мы уже задумали следующее, сулившее еще большее обогащение, предприятие, и нам не терпелось остаться в одиночестве.
Когда Костард и Ха Оли потопали к спусковому ведру, я послал Ша Урли нежный взгляд, сигнализировавший о необходимости разговора наедине. С непроницаемым лицом она сделала несколько шагов следом за мной.
– О прекрасная дольменитка, – улыбнулся я, – будет ли это расценено как слишком большая смелость с моей стороны, если я напомню тебе о радостях, которые мы вкушали здесь еще совсем недавно?
Она ответила мне не поддающимся определению оскорбленным взглядом и с минуту не сводила с меня глаз. Лицо ее отражало борьбу разнообразных эмоций. Наконец она разразилась смехом, несколько, на мой взгляд, скрипучим.
– Дорогой мой Крохобор, – ухмыльнулась она. – Неужели ты и в самом деле предлагаешь мне заняться с тобой любовью? Позволь, я объясню тебе, как мало я к этому расположена. Позволь, я опишу тебе то, что я с большей охотой проделала бы над тобой. Не бить тебя по голове дубиной, пока ты не испустишь дух, нет, разбивать тебе череп мне все же не хотелось бы. Но вот, связав тебя по рукам и ногам, поставить на колени, а потом обеими руками взять здоровенную тухлую рыбину, которая сдохла два-три дня тому назад, и провести полчаса, смачно шлепая ею по твоей лошадиной длинноносой жадной морде, вот это да, с удовольствием.
– Прошу прощения. Я выбрал неудачный момент.
– Пойдем, поможешь мне погрузить Ниасинт в ведро, чтобы поднять ее наверх вместе с нами. Мы вернемся с вашим золотом, как только сможем.
Ниасинт, наша бледная спутница в путешествии по подземному миру, уже сидела, а не лежала, и взгляд ее был устремлен прямо на нас, а не бродил потерянно по пустошам кошмаров, все еще теснившихся в ее сознании. Глядя нам с Барнаром прямо в глаза, она произнесла чуть дрогнувшим голосом:
– Я снова увижу солнце, – и протянула нам руки. Как холодны и бесконечно хрупки были ее изголодавшиеся по солнцу ладони!
Когда они покинули нас, я даже пожалел, что не пошел с ними. Как я жаждал солнечного света, как не хватало мне высокого лазурного неба над головой и его свежего дыхания, холодящего щеки, как тосковал я по усыпанному бриллиантами звезд черному бархату ночи и хрупкому кораблику луны, бороздящему безграничный темный океан… Но мы с Барнаром еще раньше решили, что выработавшаяся у нас привычка к подземному пространству – вещь незаменимая, и глупо было бы прерывать акклиматизацию здесь приятной, но выбивающей из колеи вылазкой наверх.
– Ну а теперь в кровать, и выспаться как следует, – бодрился Барнар, доставая свой гамак.
– Да, – отозвался я, – только сначала пойду скормлю остатки демона личинке, у которой я его отнял.
Острогал с момента нашего возвращения
– Да, пожалуй, – скучающим тоном откликнулся Барнар. – Осторожнее клади его личинке в пасть, как бы она тебе руки не отхватила.
– Хорошо, что ты об этом подумал. Знаю! Насажу-ка я его на копье, уж тогда-то мои руки точно уцелеют.
– Прекрасная мысль.
Я нарочито долго выбирал копье подлиннее. Потом сунул Острогала в мешке под мышку, взял копье наперевес и зашагал по ближайшей дорожке в глубину скопления личинок. И тут демон прервал молчание.
– Исключительно в информативных целях напоминаю, что если ты… возобновишь прерванное когда-то тобою кормление личинки, то я снова явлюсь на свет в виде микроскопических глазных спор, перемешанных с фекалиями. Мое существование в качестве мелкой детской инфекции будет продолжаться до тех пор, пока какая-нибудь взрослая особь или несколько таковых не вынесут меня на своих конечностях на дно подземного мира. Не пройдет и столетия, как я вновь взойду на равнине, приветствуя радостным взглядом око Омфалодона!
– Искренне рад за тебя! – ответил я. – Каким утешением должны служить такие мысли в затруднительной ситуации, в которую ты попал!
Пауза.
– Не скрою, – вздохнул Острогал, – что предпочел бы скорейшее возвращение к своей прерванной жизни, и желательно без обработки того, что еще от меня осталось, этими омерзительными челюстями.
– Как кстати, Острогал, что ты упомянул об этом! Только недавно мы с Барнаром размышляли, как сильно твои познания в области жизни и быта Пожирателей могли бы помочь в нашем следующем путешествии по Гнезду. И даже решили предложить тебе возвращение в родную почву в качестве платы за эту услуг} . Единственное, что удерживало нас от того, чтобы обратиться к тебе с этим предложением, – это страх, что ты, испытывая к нам недоверие, откажешься.
– Недоверие? – продудел Острогал. Голос его дрогнул от старания вернуться к прежним медовым ноткам. – Недоверие к вашим безупречным особам? Я колеблюсь, не стану отрицать. Ваши недавние решения, безусловно, заставляют меня… задуматься. Но как могу я испытывать недоверие к таким образцам прямоты и высокой нравственности, к таким моделям, воплощениям ее, как ваши несравненные персоны? И все же, могу ли я питать хотя бы слабую надежду на то, что вы и впрямь пересадите меня на родную почву, если я помогу вам с, э-э, доением Королевы-Матери?
– Острогал, если ты поможешь нам в нашем следующем набеге, то, клянусь, ни на земле, ни под землей ничто не сравнится в твердости с этим нашим намерением!
Мы с Барнаром проспали не знаю сколько, но вполне достаточно для того, чтобы наши умы и тела очистились от ржавчины усталости. Проснувшись, мы жадно накинулись на завтрак, во время которого обнаружили, что мысли наши занимает не столько предстоящее доение Королевы-Матери, сколько тот более выгодный проект, который мы задумали – осмелились задумать! – на потом. Мы решили следовать за Молодой Королевой и ее армией через ад. Вопрос, не дававший нам покоя, вкратце сводился к следующему: какое количество сокровищ сможем мы унести? Поначалу у нас просто голова кружилась от надежд и планов, ведь мы видели, как летали перепачкавшиеся Снадобьем Фуражиры.