Гниль
Шрифт:
— Она взрослеет, Джат.
— Ты тоже взрослела. Но ведь не шарахалась от родных при этом!
— У нее меняется мировосприятие, как у всякого в ее возрасте, в том числе и у меня, дорогой. Через это надо просто пройти, а пока она проходит, максимум, что ты можешь сделать — поменьше пытаться что-то сделать.
— А лучше вообще не появляться дома! — подхватил он, — Да, это будет наилучшее решение. Но почему именно я, Кло? С тобой она как будто нормально общается. По крайней мере, я ни разу не видел чтоб вы ссорились. Так бывает? Подожди… — Маан
По тому, как Кло отвела взгляд, Маан понял больше, чем могли бы вместить ее слова.
— Это из-за моей службы, так?
В его голосе кажется прозвучало что-то, чего обычно в нем не было. Что-то жесткое.
— Кло! Это из-за того, что я работаю на Контроль?
— Может быть, — ответила негромко она, — Не кричи, пожалуйста. Ты ведь знаешь, Контроль… В общем, не все его любят. А многие просто боятся.
— Боятся Контроль только Гнильцы, — отчеканил Маан, слепо шаря по столу в поисках отложенной в сторону вилки, — Ублюдки, в которых нет ничего от человека. Обычным людям нечего нас бояться.
«Нас» прозвучало как-то сухо и неестественно. Наверно, он должен был сказать «меня». Но поправляться не стал.
— Мы спасаем жизни!
— Я знаю, Джат, знаю, — она мягко взяла его за руку. Пальцы у нее были приятно прохладными, но какими-то твердыми, как тщательно обструганные деревяшки, — Но пойми, как это выглядит глазами ребенка. И попытайся понять ее. Она боится не тебя, ее пугает ореол твоей работы. Это пройдет, я уже спрашивала у ее психолога. Почти все дети служащих Контроля проходят через это. Просто ее ощущения сейчас переживают уровень наибольшей тонкости, она очень остро ощущает все окружающее. А ты часть ее окружающего, Джат, ты — ее семья. Ей надо свыкнуться с этим, а для этого нужно только время.
Маан наконец нашел вилку и начал есть, но вкуса не ощущал. И вряд ли в этом были виноваты продукты.
— Не знаю, Кло. Наверно. Может быть. Я в этом не разбираюсь.
— Это так. Просто дай Бесс то время, которое ей нужно.
Маан ощутил, как в груди рождается мягкое спокойное тепло.
— На этой неделе она словно с цепи сорвалась, — извиняющимся тоном сказал он, злясь на себя за эту мягкость, за эту проклятую готовность принять успокаивающее душу объяснение, каким бы оно ни звучало.
— И неудивительно. Прости, я сама узнала это только сегодня. Мне позвонили из школы Бесс. Конечно, я думаю, что им стоило сообщить об этом раньше, но… Не пугайся, Джат, все в порядке. Мне позвонила учительница, и сказала, что на прошлой неделе у них выявили Гнильца.
Какая-то часть сознания Маана, обладающая умением оставаться равнодушной в любой ситуации, отметила, как изменилось лицо Кло — наверно, на его лице появилась неприятная гримаса.
— В ее классе? — это вырвалось из него само собой.
— В ее школе, дорогой, — Кло положила руку ему на плечо, — Говорю же, не принимай это близко. Никакой опасности. Его изолировали сразу же. Они там постоянно проходят
— Какая у него была стадия?
— Стадия? Не знаю, я плохо разбираюсь во всем этом. Сказали, что причин опасаться не было никаких, этот Гнилец не представлял опасности для других детей.
— Они все представляют опасность, Кло, все, — он посмотрел ей в глаза и с тенью какой-то мрачной удовлетворенности заметил, как они, обычно темные, стали почти черными от страха, — И то, что это случилось в ее школе…
— Это случается везде. Редко, но везде. В общественных школах или в частных, ты сам это знаешь.
— «Вероятность того, что за время учебы в школе среди одноклассников появится Гнилец, составляет три с половиной процента», — глухо сказал Маан, отодвигая тарелку.
— Это из какой-то вашей статистики?
— Это из информационных карточек для учеников. Мы раздаем их каждый год во всех классах. Не я, конечно, другие… Так вот почему Бесс так на меня смотрит. Она знает?
— Им сказали, что это просто болезнь и его надо поместить в карантин. Зачем пугать детей? Просто карантин — так обычно и делается. Потом, наверно, скажут, что он выздоровел, но его перевели в другую школу. Но знаешь, я думаю, что они поняли, — Кло прижалась к нему, — Бесс и другие. Они уже достаточно взрослые для этого.
— Мы так обычно и делаем, — подтвердил Маан, обнимая ее и прижимая к себе еще теснее, — Иногда говорим, что он умер. Если у него было много друзей, которые удивляются, что он перестал общаться. Иногда говорим, что переехал в другой жилой блок.
Он чувствовал плечи и грудь Кло — не твердые, напротив, мягкие и теплые, податливые. Чувствовал запах ее волос, удивительно нежный, пахнущий чем-то из детства. Ощущал прикосновение ее головы к своей щеке.
— Это чтобы не пугать их, да?
— Что? — кажется, прошло всего несколько секунд, Маан поймал себя на том, что задумался, и потерял нить разговора, — Нет, не совсем.
Он надеялся, что она не спросит. Но он хорошо знал Кло, и знал — спросит. Это в ее характере.
— Тогда зачем?
Он сделал вид, что не понимает. Глупая затея, которая годится лишь чтоб потянуть время.
— Что «зачем», дорогая?
Кло смотрела на него снизу вверх и на лбу ее появились две неглубоких горизонтальных складки. Неровный знак равенства, едва выделяющийся на гладкой бледной коже.
— Вопрос дистанцирования.
— Это у вас так называется?
— Да. Ребенок не должен контактировать с Гнильцом, но случаи инфицирования нередки и среди детей — в такой ситуации он не должен знать, что контактировал с ним. Это сложно объяснить. В общем, если ребенок внезапно узнает, что кто-то из его одноклассников был Гнильцом, это крайне… — Маан хотел сказать «негативно», но вовремя понял, что это прозвучало бы казенно, как в инфо-сводке, — плохо скажется на его восприятии Гнили и Гнильцов, когда он вырастет.