Гном: Детство
Шрифт:
— А в-третьих? — перебил Тахон и сразу об этом пожалел.
— Что, в-третьих? — спросил Гурд.
— Обычно всегда говорят, в-третьих, после во-вторых, — голос Тахона начинал дрожать.
— Не заговаривай мне зубы, сынок, говори зачем пришел и кто такая эта твоя Альма?
Тахону нужно было время, чтобы пережевать полученную информацию и вдруг ляпнул "шнурок развязался...", присел на корточки завязать... вспомнил, что на нем сапоги и покраснел.
— Я болею, дяденька, слабоумие с детства, — Тахон, ошарашенный происходящем,
— Оно и видно, контуженный ты какой-то, — рассмеялся Гурд, — выйдешь на улицу сразу налево найдешь своего родственника.
Тахон шел по узкой улочке, образовавшую внешнее кольцо, и думал о происходящем:
"Это что мой сон? Дядя Гурд... он не узнал меня и о тетке Альме никогда не слышал, хотя ездит к ней уже семнадцать лет. Что здесь происходит? И замок закрыт до особого распоряжения, тут явно что-то не чисто. Лорд никогда ни от кого не прятался. Да, ночью замок закрывается, но днем он гулял по своим владениям с супругой и маленьким сыном всего лишь с парой охранников. К тому же каждое воскресенье выходил к воротам раздать по монетке беднякам. Что=то тут не так надо с Роданом посоветоваться".
Юный гном прибавил шаг, старался никому не смотреть в глаза, а потом и вовсе уткнул взгляд в землю. Уже начинало темнеть и стражники зажигали фонари вдоль улочки. Ну вот наконец и кузница. Тахон постучал два раза, дверь открылась и на пороге появился Родан в ночной пижаме и смешным колпаком на голове:
— А, мой мальчик, ты вернулся, а мы уже спать ложимся, я думал ты у дяди останешься, у него то апартаменты получше будут.
— Дядя Родан, мне нужно переночевать у вас, — начал Тахон, — я все расскажу, только не на пороге.
Кузнец пустил гнома в дом, принес матрас набитый соломой и бросил его на большой деревянный сундук, стоящий у печи.
— Будешь в кузне спать, наверху девочки, — произнес Родан и сел на стул возле, — Берта, принеси мне медового кваса и кружку горячего молока юноше, он остается до утра.
Берта спустилась с двумя кружками и покрывалом для гнома:
— Я посижу с вами, ну пожалуйста Родан, печь хлеб с утра до ночи так скучно, а тут попахивает интригой, раз мальчик вернулся.
Родан молча махнул ей рукой, Берта принесла со второго этажа два плетеных кресла себе и мужу. Сели напротив, лежащего на сундуке, Тахона и мило улыбаясь сказали хором:
— Мы слушаем.
— Ага и мы, — прошептали сверху Бетти и Кетти.
Девочкам было тоже страшно интересно. Они встали на четвереньки возле лестницы, что бы лучше было слышно
— Прихожу я к дяде Гурду, а он не узнает меня, — начал гном свой рассказ,— совсем как будто мы и не знакомы вовсе. И про тетку Альму он никогда не слышал. Как будто завороженный. Но на гномов ведь магия не действует, мне дедушка говорил.
— Все так — перебила Берта, и замолчала, увидев как на нее посмотрел Родан.
— Нужно что-то делать, я не знаю
— Еще молочка? — спросила гномка, взяла кружку и собралась пойти наверх, сверху послышался шум босых ног об деревянный пол, — я кое-что слышала в столовой слух идет, сейчас приду расскажу.
Берта поднялась на второй этаж, налила уже остывшего молочка из котелка, зашла к девочкам, и увидев, что они лежат в своих кроватях, спустилась вниз.
— Девчонки на работе болтают, что на прошлой неделе в замок приехала черная карета, запряженная парой черных коней, — начала взволновано хозяйка дома, — Кучер был в черном плаще, черной шляпе и черном платке на лице. Стражник у ворот остановил ее для досмотра, но пожилая женщина вся в черном, сидящая в повозке, наклонилась к нему и что-то сказала. Стража тут же встала по стойке смирно, как перед генералом, и пропустила. Карета проехала в замок и развернулась перед воротами во внутреннее кольцо, женщина вышла и кучер, со всего маху ударяя кнутом коней, немедленно уехал.
— Интересненько, — сказал Родан, встал с кресла и подкинул пару поленьев в печь, — я об этом ничего не слышал.
— Ага, вот и мне интересно, — продолжила Берта, — и в тот же вечер Капитан стражи приказал никого не пускать в замок и ни лорд, ни его жена с ребенком не выходили больше из главной крепости.
— Завтра мне нужно домой ехать в Скалозубку, дедушка сказал на следующий день на Маруську садиться с утра со слитками стали, — сказал грустно Тахон, но я не могу бросить дядю Гурда, он явно под чьим-то влиянием.
— Значит так, мой юный друг, сейчас ложимся спать, утро вечера мудреней, — протянул зевая старый кузнец, — а завтра я встану рано и схожу в столовую к Бограду, он едет на каменоломню за отчетами, и все ему растолкую, пусть дедушке сообщит, что ты задержишься.
— Отличная идея, вот только придется рассказать Бограду о наших подозрениях, — тоже начал зевать Тахон, — лучше письмо напишем и велим передать, так надежней, а то еще проболтается старый выпивоха в трактире. Дядя Родан, ты умеешь писать?
— Я умею! — вскочила от радости Берта, что может помочь, — я напишу записку ложитесь спать.
Гномы легли спать, Тахон долго не мог уснуть, все ворочался с бока на бок, пока к нему не прибежала Веснушка. Она легла рядом на матрас и он боясь ее раздавить, лежал спокойно и потихоньку задремал.
Вдруг в дверь кто-то сильно стал колотить. Родан проснулся, спустился к выходу и взялся рукой за ручку кувалды стоящую там.
"Теперь понятно зачем она там" — подумал сонный Тахон и тоже подошел к двери, положив ладонь на ручку своего топорика за поясом.