Гномка в помощь, или Ося из Ллося

Ардмир Мари

— Оторвались? — спросила я, оглядывая территорию и привычно отмечая удачные места для схрона.

— Нет!

Меня потянули дальше. Вначале вдоль стены, затем в саму стену и крошечную камеру с решеткой, прогнившим деревянным полом и еще одним порталом. В этот раз мы вышли в одном из центральных районов столицы, пролетели квартал и остановили карету. Вернее, остановила ее я, герцогиня, памятуя о несуразности собственного облачения, отказалась выходить из тени.

— Потому что вы без обуви? — догадалась я, когда мы сели на сиденья.

— Все несколько сложнее, — смущенно заметила мадам. — Я без одежды.

Шляпка, халат и тапочки — вот то единственное, что мне оставили ничтожные демоны.

— А мантия?

— На свое счастье, я нашла ее в старом чулане, когда пряталась от Мара в прошлый раз.

— В позапрошлый, — неожиданно раздалось в пространстве над нами, и мрачный голос третьего демона произнес: — Бесценная Радия, далеко собрались?

— На Совет глав.

— Вас здесь нет! — отчеканил, по всему выходит, Мар.

— За покупками, — продолжила герцогиня, и в ответ на мой беззвучный вопрос «Он здесь», продемонстрировала шкатулку. «Он далеко?» — кивнула.

— Мы проверили ваши любимые магазины…

— И кондитерские?

— Их первым делом, — демон глухо кашлянул и продолжил учтивый допрос. — Так куда вы делись?

— На прогулку!

— Без одежды? — не поверил он.

— О, я бы не хотела об этом говорить.

— … и без белья, — в голосе послышалась усмешка, а вслед за ней сердитый вздох, — но в шляпке.

— Именно, — без стеснения ответила герцогиня, захлопывая шкатулку. Тень исчезла, передо мной вновь объявилась Леройская. Поправила шляпку и с досадой призналась: — Тенью более пользоваться нельзя. Выследят за неполную минуту.

Тут она стукнула кучеру, чтоб остановился у «Толстяка». Лучшей ресторации столицы, куда меня не взяли ни подавальщицей, ни поломойкой, ни вышибалой, ни бойкой девицей, следящей за шубами гостей.

— Вы хотите поесть? — спросила с опаской. Кто знает этих герцогинь.

— Я хочу напрямик попасть к племяннику. Когда он уезжает, ему порталом поставляют из ресторации еду.

— А как же трое поваров и двое поварят? — припомнила я его хвастовство.

— Отдыхают.

Карета вскоре остановилась, мы вышли. И не успела Леройская коснуться двери, как та уже распахнулась, и раскрывший объятия владелец «Толстяка» шагнул навстречу герцогине. Обнял, закружил.

— Мадам, как прекрасна становится ночь, когда к нам прилетаете вы! — и тихо, на грани слышимости: — Мар заходил.

— А мы мимо проходили, — ответила она, ощутив под ногами снежный наст, и потянула меня в ресторацию.

Поворот, поворот, лестница вниз, огромная кухня, узкий коридор, тупиковая площадка и дверь с двумя сотнями портальных шариков вокруг рамы. Герцогиня без промедления нажала верхний пятый шарик и уверенно шагнула в расплывшееся зеркальное полотно. Я следом.

В этот раз мы вышли не в шаге от дверей, а в шаге от витых ворот огромного особняка способного поспорить красотой с королевской летней резиденцией. Врадор не врал, дом его был прекрасен. Барельефы на чуть светящихся стенах, высокие стрельчатые окна, резные балконы и парапеты делали его ажурным, а сдвоенные тонкие колонны — возвышенным. И только тяжелая мраморная лестница роднила это великолепие с землей, а ещё полупрозрачный магический купол, что вспыхнул, стоило герцогине подойти к калитке.

— Охрана включена… Ося, вы уверены, что Врадор дома? —

спросила мадам и сама себе ответила: — А впрочем, да, будь он в гостинице, о которой писали газеты, мы были бы сейчас подлее нее, а не здесь.

Мелькнула мысль, что корреспондента из газетенки «Выжимай» сведениями о Врадоре снабжали в ресторации. Мелькнула и пропала. Ибо, если глава контроля на тайном задании вызывал еду из столицы, то и в прочих услугах он вряд ли себе отказывал. Вот и засветился, вопреки чаяниям Эллен. Уверена, вести переговоры с бывшими подельниками она собиралась из-за границы, а никак не на той же территории. Интересно, она вернулась в Дагатию или уехала навсегда? Именно этот вопрос я задала герцогине, пока Леройская тщетно пыталась вскрыть защиту дома.

— Не знаю, я не видела ее два с лишним месяца, — простучала она зубами.

Не может быть!

— Как? Погодите… но в последний раз Регген встретил ее у вас. Семнадцатого числа! Они даже уехали вместе, — севшим голосом напомнила я, прищурилась пытливо. Ведь именно так она должна помнить. Неужели передо мной не герцогиня, а кто-то подставной, пытливый и много знающий. Если так, то нападение — это та же защита…

Дубинка взметнулась вверх.

— Ах, этот вечер… Его я помню смутно, или даже не помню, — неожиданно ответила герцогиня и обернулась. Оценила мой замах, посмотрела скептически. — Нет, торрон здесь не поможет, охранная вязь здесь более чем крепка. Куда крепче, чем моя память, — она улыбнулась. — Согласно карточкам семнадцатого числа, меня посетило без малого десять человек, среди них инкогнито моя дочь с супругом, прибывшие для примирения.

— Так вы помирились с королем! — обрадовалась я и опустила дубинку.

— Они говорят, что да, а я не могу подобного припомнить, — перестук зубов был прерван громким чихом.

— А ваши слуги помнят?

— Всех обуял точечный склероз, — поправила перо на шляпке и грустно произнесла: — Вот почему король поменял охрану и не дает мне шагу без надзора ступить. И это вместо того, чтобы извиниться повторно! — всплеснула она руками и вновь взялась за охрану дома.

Негодование придало ей сил, а холод упорства, защита разлетелась под тонкими пальчиками мадам, попутно уничтожив пару пуговиц на правой перчатке и шляпку, от которой осталось только перо. Урона герцогиня не заметила, как и медленно сползающей с лица иллюзии, шмыгнула носом и за локоток потянула меня к дому. Легко поднялась по ступенькам, стукнула в дверь, вызывая рябь рун на деревянном полотне. Мелкие и крупные, яркие и бледные, они кругами разошлись от центра, а затем со вспышкой соединились в одну точку. В медную фигурку фея, что сидел на дверном молотке. Облаченный в форму пажа, он вдруг встрепенулся и поднялся на худые ножки.

— Это что еще такое? — спросила я, во все глаза рассматривая мелкое чудо.

Как живой, медный фей фыркнул, надвинул остроконечную шляпу на лоб. Покосился на нас и для важности сложил руки на груди, а затем еще и одну ножку выставил вперед.

— Неупокоенный дух, — сквозь чих ответила Леройская. — Пару лет назад был спасен Ургеном и сам себя воздвиг в хранители входной двери. Наглый, в меру обидчивый и вечно недовольный. Единственный плюс — родственников пропускает даже в отсутствие хозяина дома. Или когда он крепко спит, как сейчас.