Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир)
Шрифт:
Собиравшийся было вырваться смех от издевательства над этими странными тварями погиб в зародыше. Что значит "прочёл по ауре"? Что-то вроде шмепкс-пекс-абра-кадабра? М-да, теория о неком культе приобретает чёткие очертания и большущие опасения. Кто же это, чёрт подери, такие?
– Так, значит, он не воин?
– Удивлённо вскинул брови тугодум.
– Более того, - проскрипел одними зубами второй, продолжая сверлить меня взглядом. Того гляди, дырку в переносице проделает.
– Мне кажется, он в жизни даже не встречался ни с кем опаснее мухи...
Сказав это, карлик отступил на два шага от кровати, разглядывая пол. А если быть точнее, то не сам пол, а нарисованные на нём знаки. С минуту размышляя, он наконец обратился к своему компаньону:
– Ты чертил круг здесь?
– Ну как бы...
– замялся тот с ответом, ибо в
– Я так и знал!!!
– Рыкнул карлик.
– Смотри! Гляди! Да, сюда, давай!
– Он в неплохом рывке схватил не знающего куда деться карлика, и чуть ли не ткнул его лицом в пол, как тыкают кота в его же отложения в тапке...
– Вот здесь! Почему вместо руны "3" у тебя руна "6"?! Ты куда смотрел, рагхакк?! (Я абсолютно не понял, что значит последнее слово, но то, что это явно нечто непечатное - было ясно и по голосу карлика). Как можно было перепутать?! А тут?!
– Он, схватив своего зеленокожего товарища за ухо, которое от такого напора стало ещё больше, хотя, казалось, дальше некуда, потащил его к котелкам.
– Ну это уже совсем ни в какие ворота!
– Не на шутку рассердился карапуз.
– Почему у дыма такой оттенок?! Сколько костей крысы ты кинул в котёл?!
– Пять...
– Конченный рагхакк, - вздохнул карлик, закатывая глаза и словно обращаясь к богу: "Ну за что, всевышний?!".
– Ты должен был бросить семь, СЕМЬ костей! Куда катится мироздание...
Схватившись за голову, он ухнул пятой точкой на пол, не отрывая взгляда обезумевших глаз от чего-то, что разглядел только он в щели пола, и начал бормотать:
– Вождь нас убьёт, убьёт... И отдаст наши головы боевым шаманам, для украшения.
– Чего это он нас убьёт то?!
– Запротестовал держащийся за изменившее цвет ухо зеленокожий.
– А ты сам подумай, кретин!
– О, кретин - это уже нормально, это по-нашему. А то рагхакки какие-то...
– Мы формулу круга нарушили, жертву духам не в том размере принесли! Нам досталась душа не доблестного героя, или кровожадного убийцы, а этого... юмориста!
– Тут он обличительно тыкнул своим когтистым пальцем в мою сторону.
Круг? Жертвы? Досталась душа? Блин, вроде бы и говорят по-нашему, а разобрать всё равно ничего не могу. В голове какой-то бардак, а эффект от той странной жидкости, что ударила мне в голову, похоже, начал отчаливать, уступая место панике. Всё стало возвращаться на круги своя: где я, почему я вообще здесь, кто эти твари, млин?!
– Пшли, - рыкнул карлик, придя в себя и поднявшись с пола, - Доложим обо всём вождю. И молись, чтобы он нас просто изгнал...
Они оба с обречёнными физиономиями утопали вон из помещения, оставив меня один на один с самим собой, разумеется, и не думая отвязывать.
Ну, что ж, представление окончено, занавес падает, зрители рукоплещут. А если серьёзно, то надо о кое-чём поразмыслить.
Я прикрыл глаза, постаравшись сосредоточиться. Прочь панику, прочь сомнения. Будем довольствоваться тем, что имеем, и делать то, что умеем, а именно - думать. Я умер - это однозначно. Иначе бы меня сейчас откачивали в моей комнате, а не допрашивали в какой-то халупе. Тогда где я? Если это рай, то я, мягко говоря, не в восторге: мне ангелов подавай, да прекрасных благоухающих девиц с различными яствами на золотых подносах. А если ад, то можно было что-то и поэпичнее придумать. Хотя, пролежи я в этих натирающих руки и ноги верёвках вечность... Нет, про ад забудем, а вспомним наконец то, что я, чёрт возьми, атеист, и в небесные, и уж тем более подземные сущности как-то не особо верю. Реинкарнация? Ближе к истине, думаю. Хотя, верующий человек бы, наверное, повертел пальцем у виска и сказал, что это так же возможно, как и существование бога. А если я отвергаю его, то почему принимаю переселение душ?
Но то, что это не Земля - гарантия стопроцентная, что-то не припоминаю я на наших просторах никаких зеленокожих остроухих карликов с не самым хорошим чувством юмора. Да и воздух, окружение, даже звуки - всё немножко не то, непривычное, неправильное. Наверное, так ощущает себя турист, впервые приехавший в другую страну. Да, красиво, да, интересно, и, может, что-то, если не всё, у них лучше, чем у него. Но всё-таки он будет понимать, что всё вокруг: не его, чужое. И это засядет в его мозгу неприятным осадком, который никуда не деть. Вот только я в своё время успел поездить по разным странам: в основном из-за особенностей учёбы: узнавал
И даже если не учитывать эти очевидные вещи, то остаётся ещё одно жирное "НО", которое зачеркнёт все доводы в пользу того, что я всё-таки на родной матушке-Земле.
Что с моим телом?!
Так, снова паника - не надо, успокаиваемся: вдох-выдох... Я попытался расслабиться и ни о чём не думать. Мозг и так уже на грани перегревания, словно компьютер, что работал круглые сутки без передышки. Надо дать ему отдохнуть.
Пока я пребывал в своеобразном астрале, в голове начала формироваться какая-то мысль. Сначала далёкая и непонятная, она стала постепенно собираться во что-то цельное и ясное, заполняя разум и облепляя каждую клеточку мозга. А как только она овладела мной, я открыл глаза. Не было больше ни паники, ни страха. Потому что я понял.
С чего мне вообще волноваться?
Я не хотел жить на Земле? Верно. Мне была чужда тамошняя жизнь? Всё правильно. Я знал, что не нужен тому миру, так если меня принял этот, то почему я должен отказываться от такого подарка? Стоит с благодарностью принять его и просто жить. Ведь я чувствую: мне дышится легче не только из-за чистого воздуха...
Не знаю, сколько ещё я так пролежал. Кажется, даже успел подремать. Но меня отвлёк от этого увеселительного занятия приглушённый голос за стеной:
– Вы...
– дальше последовало неизвестное мне ругательство, - Совсем ополоумели?! А ну-ка, ну-ка, наклонитесь ко мне...
– я услышал громкий шум, словно заработал пылесос, который, впрочем, моментально стих, - Опять Путничью траву курили?!
Я усмехнулся про себя: что, выговаривают тем двум моим сторожевым псам? Насколько я понял, то, что они перетащили меня в это тело (со сверхъестественной чертовщиной я уже смирился - по крайней мере, пока у меня не будет больше информации) было импровизацией, и начальство им такого разрешения не давало. Так что я очень надеюсь, что зеленокожие говнюки получат по заслугам. Зеленокожие... а почему я вообще их так называю? Неужели нет никакого определения, как называть этих маленьких ушастых чебурашек? В ответ на мои мысли голова вновь взорвалась не хилой болью, и подсознание выдало: "Гоблины". Млин, больно то как! Если так мне будет аукаться каждое воспоминание, то лучше уж пребывать в неведении - а то так не долго и без мозгов остаться.
Между тем голос за дверью продолжал вещать:
– Клан вам доверился, вождь вам доверился, я поручился за вас, как за своих лучших учеников, а вы...
– я прямо-таки явственно ощутил, как говоривший обречённо махнул рукой, - Освободите его и ведите к главе. А я пока предупрежу его обо всём.
Голоса утихли, и послышался топот шагов. И снова в помещении нас оказалось трое. Между прочим, я вспомнил и имена этих двоих: один, тот, что с более грозной мордой, Лар-ин-Лин, а тот, что чуть пятится, прячась у него за спиной - Кил-ин-Хак. Первая часть имени - имя отца, а вторая - уже имя собственное, так уж у гоблинов повелось. "Лин" означает "не знающий сожалений", а "Хак" - "крепкое плечо". Вот и думай после этого, как к ним относиться, ибо имя говорит о многом: его не давали с самого рождения, пузатая мелочь у гоблинов ходит неназываемой. Лишь проследив за поведением и деяниями гоблина вождь клана лично присваивает ему имя. Вот что значит на самом деле "говорящее" имечко. А приставка между двумя именами - знак положения в клане. Как услужливо подсказывает мне память этого тела, "ин" - значит, старший ученик шамана. Ого, как меня понесло то. Память прямо-таки пробилась мощным поток, хотя до этого была похоже скорее на тонкую струйку. Постепенно, но я начал замечать, как всё вокруг воспринимается немного иначе: амулеты, висящие на гоблинах, не были для меня диковинными игрушками, а обрели какой-то смысл и понимание с моей стороны. Халупа уже и не казалась таковой, а даже стала немного уютной. Я понимал, что частично эти чувства, воспоминания - не мои, но было сложно отделить одно от другого, так что я перестал пытаться.