Гоблинов слишком много
Шрифт:
– У тебя будут большие неприятности!
– крикнул я, снова дернув шнуры, - у меня есть партнер, и он наверняка проследил за нами и уже вызвал…
Она присела на край кровати и провела кончиками пальцев по моему животу. Пальцы у неё тонкие и прохладные.
– Ты всегда работаешь один, Мишель… Я же говорила, что всё о тебе знаю.
Мир вокруг меня снова расплылся, стал сокращаться в такт моему быстро бьющемуся сердцу. Откуда она это знает? Я сам не называл себя этим именем столько лет…
– Ничего сверхъестественного, я просто наняла хорошего детектива – словно
– Но ему пришлось непросто… Почти год понадобилось на сбор полной информации о тебе, дорогой. Но оно того стоило!
Я мысленно выругался. Все мои схемы, альтернативные личности, маски… Это ведь и есть мои главные активы. Деньги лишь приятный бонус. Не думал, что их так быстро смогут раскрыть. Ожидал, что всякий, кто возьмется за это увязнет в паутине, заблудится в зеркальном лабиринте. А они дошли до конца за какой-то год. Даже дрон «Доррен Индастриз» я боюсь меньше. Он ведь найдет меня просто по лицу, не распутывая изощренных схем, что я оставил после себя.
– И что дальше? – спросил я, - ты сдашь меня федералам?
Она засмеялась, как мне показалось, с легкими нотками хрипотцы. Хорошо знаю этот смех, так смеются, когда флиртуют и уже почти готовы перейти к чему-то более серьезному.
– И кто теперь лузер? – спросила она, проведя рукой по моему члену. В иной ситуации мне было бы даже приятно. Но сейчас, когда я в этой пошлой ловушке, украшенной ангелочками, было не до глупостей.
– Нет, я тебя не сдам… - сказала она, безуспешно пытаясь придать моему члену твердость. Я даже почувствовал нечто близкое к злорадству. Женщину можно связать и сделать рабыней. С мужчиной эти штучки не пройдут.
– Ты будешь моим гостем… - сказала она, продолжая настойчиво двигать рукой. Мне не раз делали это милфы, но ни у кого толком не выходило. То сжимали слишком жестко, то наоборот. Или не так скорость. Член надо чувствовать. И его чувствую только я сам. По той же причине не люблю минет. Елозит слюнявыми губами, и ради чего? К этому примешивалось то самое злорадство. Думала, я буду твоей секс-игрушкой? Как бы не так.
– Я уже говорила, что ты без маски и одежды очень ранимый…
– Ещё ты говорила, романтичный.
– Да. Но больше всего, ты маменькин сынок.
Я усмехнулся, значит, не все обо мне она знает, тем лучше.
– Конечно, я знаю, что у тебя никогда не было матери. Ты её не помнишь, тебя воспитывал то отец, то и вовсе шлюхи в публичном доме.
Мой и без того вялый член опал окончательно. Чертовы детективы… Никогда их не любил. Но девушка в маске продолжала, как ни в чем, ни бывало:
– И потому, тебя неосознанно тянет к тому, чего у тебя никогда не было. К материнской любви, ласке. Потому так тянешься к женщинам гораздо старше себя. Ты их любишь… И одновременно ненавидишь. Оттого выбрал столь экзотичный заработок.
Я фыркнул:
– Какая чушь! Нашлась психологиня.
Девушка, продолжая надрачивать мой член, пошарила где-то рядом с собой и достала пульт. Она нажала кнопку и засветился большой экран. На нём женщина жарко стонала, в позе наездницы прыгая
– Ты можешь говорить что угодно, но твой член выдал тебя с головой!
Черт! Стонущая, и прыгающая на члене миссис Вандеркотт привела меня в боевую готовность! Мой член был тверд, силен и готов к свершениям. Впрочем, это не надолго. Как я говорил, мужчину не так просто взять в рабство. Девушка (я решил её пока что называть по типу маски Венецианка) провела ладонью от мошонки до головки, восхищенно вздохнула и затем вытащила что-то, и стала надевать это на член. Эй, что за игры?! Несколько щелчков и мой друг оказался в плену бондажа. Он крепко охватывал его у самого основания, не давая крови отступить обратно. Только не это! Венецианка снова засмеялась. Её смех начинал меня раздражать.
– Вот теперь можно поиграть… - сказала она, - ты любишь анальные пробки?
– Нет – ответил я, и тут же вскрикнул: - нет, нет… нет!
Но было поздно, в мой задний проход проникло нечто постороннее. Чувство было довольно неприятно, словно через прямую кишку походит твердый кусок кала. Но если в том случае он двигался к выходу, то тут наоборот.
– Тише, тише… - сказала тихо моя мучительница, - расслабься. И получи удовольствие. У тебя анальный тип личности. Тебе нравится подолгу сидеть в клозете. А значит, и понравится то, что с тобой делаю. Тебе ведь нравится, правда?
И в самом деле, это было не так уж неприятно. Даже как-то тепло. Венецианка что-то нажала и пробка в моем анусе завибрировала. Я сначала напрягся, но нельзя было сказать, что этот зуд был так уж противен. Девушка села мне на пах, так что её задница в трусиках касалась моего члена. Она протянула ступни и пальцами ног сжала мои соски.
– Они у тебя очень чувствительные, я знаю и это – сказала Венецианка, слегка вытянув их. Я забился в мучительных спазмах. Не потому, что это все было неприятно, а как раз наоборот. Вибрация пробки в заднице и это острое наслаждение от пальчиков на сосках, привели меня в состояние, близкое к оргазму. Но я не мог разрядиться, бедный член выгнулся, словно в муке, лишь капелька смазки выступила на конце и потекла по головке, будто слеза.
– Если будешь хорошо вести, я разрешу тебе спустить – сказала Венецианка, - но не сейчас.
Она поставила ступню мне на лицо.
– Оближи её как следует, если хочешь кончить. Ты же будешь хорошим мальчиком? Я знаю, что тебе нравится.
Я ничего не ответил, вибрация в заднице была нестерпимой, сознание было в тумане, словно я тонул в горячей ванне или лежал, облепленный комками ваты. Послушно лизнул её ступню, она еле слышно хихикнула, и сказала:
– Нет, нет, я имела ввиду мои пальчики!