Гоблины дальнего космоса
Шрифт:
– А еще? - я ухмыльнулся еще шире.
– Ну, - подал голос Берсерк, - Серый предлагал женщинам самоубиться, а пока те раздумывали над этим, держал их в рабстве, по-нашему в ренкинстве.
Превращал в ренкинэ - рабынь, которых нельзя продать, подарить или одолжить, нельзя самовольно казнить...
– Вот, вот! - воскликнул я. - Тогда ей уж точно придется за тобой побегать!
Услышав это, Лиля чуть не подавилась собственной слюной.
– О таком я как-то не задумывался, - на эти слова Берсерка я лишь приподнял
– Если Старик... - в притворном гневе начал я. - Если Старик будет вмешиваться в решения императора... - мое лицо потемнело, брови сошлись на переносице. Хороший актер пропадает, пожалуй.
– ? - Лиле было явно интересно какую форму могут принять разборки в высшем эшелоне власти Империи. А вот Берсерк лишь лукаво смотрел на меня, явно уже зная, что за этим последует.
– То я... - рассмеялось мое величество, взглянув на Лилю, - я... я... - прямо задыхался от смеха, а Лиля ничего не понимала, - назначу его на ту же должность, которая была у него в игре, - выдохнул наконец объяснение. - Старик, - разъяснил я Лиле, - это не потому, что он старше меня и остальных графов, а потому, что так называется гоблин, который следит, чтобы остальные соблюдали свои законы. Правда, чтобы знать это, - добавило мое императорское величество и хитро посмотрело прямо в зеленые глаза Лили, - нужно было играть за гоблинов, а не за другие расы.
– Ну... Я... - Лиля потупилась, как если бы и впрямь вскрылся серьезный проступок.
А мне наконец-то удалось вспомнить, где с ней встречался в игре: город, окруженный гоблинами, и молодая человеческая герцогиня, договаривающаяся с императором Келумом о размере выкупа за снятие осады.
Мы с Берсерком посмотрели на девушку, затем переглянулись и засмеялись.
– Так в чем же твоя идея? - нетерпеливо потребовал Берсерк, когда мы несколько отдышались. - Он еще не знал, что будет делать со своей бывшей девушкой. Но снова ее увидеть и при этом не унижаться перед предательницей их сиятельству явно захотелось.
– Мы предложим агентам Республики добровольно сдаться, пообещаем в этом случае амнистию. Мы ведь предупреждали, что наши приказы нужно будет выполнять. А утаивание своей принадлежности к враждебным спецслужбам - это уже серьезно. И... - я описал в воздухе небольшой круг указательным пальцем и резко опустил его вниз, - она не сдастся! Судя по характеристике из архива, она всегда выполняет правила для агентов буквально. А значит, не раскроет себя, не будучи уверенной, что мы и так знаем про нее.
– А вражеские шпионы караются смертью... - громко и радостно продолжил Берсерк, он уже все понял.
От
– А мы ей предоставим привилегию... - продолжил Берсерк и от избытка чувств хлопнул меня по плечу.
– Самоубиться самой... - подхватил я и хлопнул Берсерка по плечу в ответ. - А пока она будет собираться с мыслями, то побудет твоей ренкинэ, - подвел итог.
Лиля вздохнула с облегчением. После услышанного ренкинство казалось ей лучшим решением из предложенных. К тому же она не знала точно, в чем это самое ренкинство у гоблинов заключалось. Я же мысленно смаковал удачное завершение деликатной миссии: помогать друзьям всегда приятно, но важно сделать так, чтобы помощь приняли. К тому же, если даже графы в Империи не будут довольны жизнью, то долго нам не продержаться.
Что до самой девушки, то кто ее заставлял за нами шпионить? Да и какая в самом деле из р'eнкинэ рабыня? 'Помощница', если переводить с использованного нами древнего языка. Взявшего ее она называет по имени, а не 'господин' или 'хозяин'. А дети р'eнкинэ стоят в наследном ряду, хотя и после детей от законной жены - правда, ситуации с детьми мы еще не обыгрывали не только в реале, но даже и в 'Гоблинах'.
– Кстати, Лиля, - продолжил я тему, - эта информация закрыта для всех кроме членов Совета графов. В отношении тебя я свое распоряжение, раз так уж получилось, отменяю. Но молчок, чтобы до самого ареста никому ни полслова.
А вечером, проходя мимо Тронного зала, обнаружил, что там собралась целая толпа жителей города. Киска, бывший агент, одетая в скромное голубое платье длиной едва ли не по щиколотки сидела в уголке на стульчике и смотрела в пол. Ослепительно белые волосы девушки ниспадали на плечи, а, отчасти, на лоб и щеки. Своим цветом они гармонировали с приятным светлым лицом, не слишком яркими, чуть тонковатыми губками, и уравновешивались подтемненными бровями и пышными ресницами. Ну впрямь ангелочек во плоти!
Говорил Берсерк:
– ...если они нас победят - вы все умрете. Вы же атеисты, правда? Для вас после смерти ничего нет. Абсолютно ничего, - граф с особым нажимом выговаривал каждое слово. - Только если армия гоблинов пополнится вами, мы уничтожим негуманоидов. Вы думаете, можно отсидеться за Барьером? - ехидно спрашивал он и сам же отвечал, - мощность Барьера ограничена. Если бы 'жаб' было вдвое больше, а на планете их во много раз больше, Барьер бы не справился. Или часть из них прошла бы в город, или Барьер вышел бы из строя от перегрева, а тогда в городе оказывается тьма, просто тьма зеленых тварей! - на последнем слове он ударил кулаком по кафедре.