Гоблины в России
Шрифт:
– Что?
– заинтересованно спросил Сенечка, не чуждый в прошлом масс-культуре.
– Он их нормально сориентировал!
– страшным голосом сообщил Безяйчик.
– Теперь у них семьи, дети и все такое! А тех, кто сопротивлялся - отправил к крысам на перевоспитание. Сказал, что ему все равно, что с крысами будет. Теперь крысы в России размножаться перестали. Вот потеха!
Старший Дознатец, разомлевший от близости секретарши-русалки, "Гжелки" и приятного общества, только кивал. Задача отъема челюстей у братцев отступила куда-то вдаль. Утро, как известно, значительно мудренее вечера, и, тем более, ночи. Ведь утром все, что ночью кажется
– Желаю исполнить романс.
– Валяй!
– милостиво разрешила Люсенда, - А то одни разговоры, скучно.
– Романс!
– объявил дворецкий.
– И запел:
"Если женщину нежно не трогать,
Если женщину пылко не лапать,
То завянет она до срока,
То погаснет она, как лампа!
Так что, парень, не будь дуралеем,
И смелее, смелее, смелее!"
"И смелее, смелее, смелее!" - хором подхватила компания.
Как бывает всегда, поле того, как кто-то рискнул спеть, желание петь появляется и у всех остальных. Безяйчик вежливо отобрал у хоббита гитару, попробовал строй, выпил рюмку "Гжелки", неожиданно ловко взял несколько блюзовых аккордов и сказал: - Знаете ли вы, что такое блюз? Блюз - это когда человек разговаривает с Богом за стаканчиком хорошего вина, а тот его слушает. Вот что такое блюз! После чего хрипловато запел:
"Когда возвращаешься поздно,
И день одевается в черное,
Сквозь дождь и оконные слезы
Приходит маленький чертик.
– Маленький черный чертик,
Выпьем бутылочку эля,
Ну что ты сегодня черного
Мне и другим сделал?
Чертик закурит устало -
Дует, прикрой-ка двери,
Плохо, что очень мало
Черному цвету верят.
– Маленький черный чертик,
Гость мой ночной непрошенный,
Ну что же хорошего в черном,
В черном что же хорошего?
Он усмехнется - А впрочем,
Люди немногое знают.
Добрые черны ночи,
Белые
Я вот, как видишь, чертик,
А ничего, не плачут,
Самое чистое - черное,
Сколько его не пачкай.
Выпьем всю ночь до капли,
Что нам с тобой рассветы!
Черти, ты знаешь, не так ли?
Пьяницы и поэты!"
– Спиши слова, а аккорды я уже почти запомнил, - попросил хоббит Безяйчика. Я эту песню Панзутию покажу, он у нас всевозможный фольклор собирает. Да и имп у него страсть, какой черный. Прямо, как в этой песне, и тоже все время лезет, куда не просят.
Гитара, между тем, каким-то образом перекочевала к Мальчишу, который пощипал струны, потом склонил голову на плечо, грохнул по басам, и с чувством заорал на манер Мика Джаггера:
Что за трезвон в такую рань,
Звон вёдер, крики баб?
Горит соседний ресторан,
По-нашему - кабак.
Как часто я мечтал о том,
Чтоб он, подлец, сгорел,
Казанской стоя сиротой
У запертых дверей.
И вылетая головой
Из отпертой двери,
Как я мечтал, чтоб его
Разбил метеорит!
Как часто мимо проходя,
Раскаяньем томим,
Я горько думал - чтоб тебя
Развеяло, как дым!
Так почему же я не рад?
И понял я, - а ведь
Кабак всегда горит, как ад,
А мне в аду гореть!
И я подумал - как же так,
Что проку от огня,
Коль попусту сгорит кабак
И нету там меня?
Увы, кабак уж догорал,
Слез не стерев с лица,
Я скорбный уголь подобрал,
Как пепел близнеца.
Дым таял в небе надо мной,
И думал я в тиши:
Без рая мы живем давно,