Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Юлия Валентиновна, вы же сами прекрасно понимаете, что спать с боссом еще не означает иметь связи, – насмешливо посмотрел на нее Зеча. – Связи начинаются, минимум, тогда, когда босс делает вам предложение. Так что это вам только кажется, что у вас имеются полезные связи. А на самом деле вас просто трахают. К тому же пока я не собираюсь… э-э… трогать вас пальцем.
– А чего? Лично я бы здесь кое-где потрогал, – не согласился с приятелем Бугаец. – Именно что пальцем. Беседы о высоком – это, конечно, все здорово, но нахвата
– Что ж, и это возможно, мой друг Горацио. Но позже. А пока, с вашего, Юлия Валентиновна, позволения, мы потрогаем вашу подругу. Как вы считаете, какое ухо ей сначала отрезать – левое или правое? – Порывшись в тумбочке, Зеча отыскал «казенный» столовый нож и критически осмотрел находку. – Туповат, конечно. Ну да, терпение и труд всё перетрут.
Юля набрала в легкие побольше воздуха и:
– По-мо-ги-т…
Оперативно среагировав, Бугаец ударил девушку под дых, и Юля, захлебнувшись собственным криком, зашлась в приступе рвущего горло кашля.
Более-менее восстановить дыхание ей удалось лишь через несколько минут.
– Оклемалась? Вот и славно. Не кричи больше, ладно? А то я этих повышенных децибелов физически не переношу. Это у меня после контузии началось. Так на чем мы остановились?
– На выборе уха, – подсказал Бугаец.
– Ах да!
С ножом в руке Зеча медленно подошел к Ольге, зрачки которой расширились от ужаса едва ли не вдвое. Она начала судорожно мычать, мотать головой, но Зеча сначала левой рукой властно «зафиксировал» голову, а затем правой откинул с уха «мешающую» прядку волос.
– Дай мне какую-нибудь тряпку, а то сейчас столько кровищи набежит! Вымажусь весь, как продавец в мясной лавке.
Бугаец сорвал с кровати покрывало и пристроил его на Ольге на манер салфетки в ресторане. Зеча оттянул Ольгино ухо, занес над ним нож…
– Не надо… Я… Я скажу, где деньги, – простонала Нежданова, сдаваясь.
– Вот это уже теплее. Слушаю!
– Они… они… В металлическом ящике… Он… он…
– Что он? Ну же, Юлия Валентиновна, рожайте быстрее!
– Он… он… закопан…
– Сундук на дубе. В сундуке – утка. В утке – заяц. А заяц где? Ну!
– Не понял?!!! – обалдело вскинул голову Бугаец, меняясь в лице.
Зеча перехватил его взгляд и обернулся: за балконным окном белели сброшенные откуда-то сверху, перехваченные узлом простыни. В следующую секунду по этим простыням стали спускаться одновременно две пары ног в бутафорских, как показалось Зече, сапожищах. Причем из-за голенищ каждого левого сапога выглядывала «фирменная» казачья нагайка, а из-за голенищ правых торчали горлышки водочных бутылок.
Пока Зеча переваривал увиденное, на балкон лихо спрыгнули сами обладатели сапог – земляк Неждановой Коля Котин и предназначавшийся Ольге Митрич. Последний первым просочился в номер и зычно пробасил заранее заготовленную прибаутку:
– Девчонки! Казак смотрит прямо – не пройдет динамо… Э-э?! –
– ПО-МО-ГИ-ТЕ! – отчаянно завизжала Юля.
Вздрогнув, Митрич непонимающе поворотился к девушке, и в этот момент Бугаец, прыжком перемахнув через кровать, нанес ему коварный удар по загривку. Однако крепкий казак устоял: с недобрым «Ах ты ж, вражина!» Митрич развернулся и заслал Бугайцу столь мощно, что тот, перелетев кровать, снова возвратился на исходную позицию. Правда, уже на полу.
Оценив «засыл» по достоинству, Зеча бросился на ударную казачью руку и попытался заломить кисть.
Завязалась потасовка. Коля Котин, даром что в дымину пьяный, через балконное стекло секундно оценил обстановку и неравенство сил. А оценив, задрал голову вверх и завопил истошно, «давая петуха»:
– Ка-за-ки! Сюды! Наших бьют!!!!
Издав клич-сигнал к общему сбору, Котин влетел в комнату.
К этому времени продолжающий ломать противнику руку Зеча не без труда перевел Митрича в партер, опрометчиво повернувшись к Коле спиной. То был не шанец, но – шанс! Казачок выхватил из-за голенища бутылку, замахнулся и… И, пожалев напиток, бережно отставил водку на подоконник. После чего достал из другого сапога нагайку и с оттяжечкой хлестанул Зечу по заднице.
Вскрикнув от неожиданности, тот по-кошачьи, на «четырех лапах», отпрыгнул в сторону, задев в прыжке телевизор, с грохотом ухнувший на пол.
Бешено вращая глазами, Коля Котин щелкал нагайкой как хлыстом, азартно подзывая соперников для спарринга. Рядом с ним на полу натужно кряхтел разобиженный Митрич, которому Зеча едва не сломал руку.
А в следующую секунду по потолку прогрохотало нечто, по звуку напоминающее топот табуна лошадей – это казаки, живущие этажом выше, выскакивали из своих номеров, спеша на выручку «станишникам».
– Сколько, говоришь, всего казачков было? – тяжело дыша, поинтересовался у приятеля Зеча.
– Человек пятнадцать, – проскрипел Бугаец, с трудом поднимаясь.
– Семикратное превосходство при отсутствии хотя бы короткоствола! Всё, валим отсюда! Огородами!
– Ку-у-ды?! Ста-аять! – торжествующе завопил Котин, увидев, что противники бросились к входной двери. – Пришли незваны и уйдете неласканы! Кому говорю – ста-аять! Казак в бою спины не кажет!!!
Зеча и Бугаец выкатились в коридор и бросились в противоположный конец коридора, к лифтам. Через несколько секунд створки одного из них разъехались, и в холл с шумом высыпало человек пять-шесть казачья – остальные алчущие битвы в кабину просто не поместились. Половина казаков была еще в «форменной» амуниции, а другая – просто в дезабилье. Включая «атамана».