Гоблины. Пиррова победа
Шрифт:
— Ага. Вот только сейчас у нас другая картина. Кистей Репина.
— Да уж, «приплыли»: всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли.
— Ладно, двинули отсюда. Пока девки всю местную ментуру на уши не поставили…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ДНИ ПРОЩАНИЯ, ПРОЗРЕНИЯ, ПРОЩЕНИЯ…
Мурманск,
18
пятница, 00:46 мск
…Прилепина сидела на кровати и как могла утешала бившуюся в истерике Юлю. Утешала, притом что сама еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос. Между тем в буквальном смысле явившиеся с небес ангелы-хранители в лице подгулявших казачков, распаленные так и не начавшейся дракой, теперь поглядывали на барышень с чисто мужским интересом. Учуяв нутром сей интерес, Коля Котин скоренько взял бразды правления в свои руки и стал настойчиво выпроваживать из номера посторонних бражников. Делиться их с Митричем победой он не желал ни с кем, хоть бы и с самим «атаманом».
— Всё-всё, хлопцы, ступайте. Погостили, пора и честь знать, — приговаривал Котин, настойчиво выставляя из номера примчавшегося на зов в одних подштанниках мастера джигитовки Василя. — Идите с богом, вы же видите, женщинам нужно побыть одним.
— Так, может, охрана или там помощь какая треба? — облизнулся на Ольгу Василь. — Ну как вражины повертаются?
— Ничего. Мы с Митричем их встренем. Ужо так встренем! Иди, братишка, иди.
— Ладно уж. Но, ежели чего — кричите громче.
Василь печально удалился, вслед за ним в коридор проследовал и «атаман». Бросив с порога последний взгляд на поле боя и задержавшись на трясущейся от всхлипов груди Неждановой, зашептал одобрительно:
— Ох и бабень, Колька! Хучь на год, хучь на день! Скажи там Митричу, шоб тожа не тушевался. Бац-бац — и…
— Скажу-скажу, — дрожащими от нетерпения руками Котин закрыл дверь, повернул ключ и возвратился в комнату. — Юльк, ну как ты?
— Спасибо, Коля, — сквозь слезы улыбнулась та. — Уже почти хорошо.
— Да, ребята, огромное вам спасибо! — запоздало спохватилась Ольга. — Если бы не вы! Ваше появление… Это было просто чудо какое-то!
— Я чудила-расчудила, подмахнула крокодилу! — неожиданно пропел Митрич и, упав на кровать лицом вниз, вырубился в один момент. А уже в «момент второй» по номеру разнесся его, лишь слегка приглушенный подушкой, богатырский храп.
Котин весело глянул на Ольгу и виновато развел руками:
— Извини, подруга, но сегодня ты, похоже, осталась без кавалера. Митрича теперь из пушки не разбудишь. Вишь как спит? Ажно бурки от сипа отскакивают. Ну да не журись! Мабуть, меня и на обеих хватит.
— Да я в общем-то и не претендовала. Меня дома свой кавалер дожидается.
— Так то дома, а то — тута. Знаешь, как у нас на Ставрополье говорят? «Баба и курица в ста шагах от двора — ничейные». Правда, Юлька? — Колька присел рядом с Неждановой,
— Э-э, ты это чего удумал? — От возмущения та даже перестала всхлипывать. — А ну убери грабли?! Я кому говорю?!
— Я злодея погубил? Погубил! Я тебя освободил? Освободил! А теперь, душа-девица, я желаю поджениться.
— Отвали! — С трудом высвободившись, Нежданова отошла в другой угол комнаты и сказала, как сплюнула: — Через годик приходи — когда женилка отрастет!
Котин посмотрел на девушку с пьяной похотью:
— Спокийно! Женилка нормальная. Тебе понравится. И твоей подруге тоже.
«Лицо хора» взялось стягивать с себя сапоги и шаровары, что в его состоянии сделать было весьма не просто.
Подруги по несчастью тревожно переглянулись. Ольга взглядом показала на стоящую на подоконнике бутылку: дескать, «давай я ему по башке сейчас тресну». В ответ Юля помотала головой: мол, «хватит на сегодня кровопролитиев, у меня другой план имеется».
— А, была не была! Черт с тобой! — картинно махнула рукой Нежданова, подходя к запутавшемуся в амуниции Котину. — Всё равно ведь не отвяжешься!
Она двумя руками обхватила хмельную казацкую голову и смачно поцеловала взасос.
— Вот это по-нашему! Любо! — ошалело выдохнул едва не задохнувшийся казак.
— Ф-фу, ну и выхлоп от тебя, Колька! Меня чуть не стошнило.
Котин недоуменно дыхнул в ладошку и поднес ее к носу:
— Нормалек! Чистый дирол!
— Это тебе, к свинарникам привычному, нормалек! — строго посмотрела на него Юля и скомандовала: — А ну, марш зубы чистить! Да и душ принять было бы неплохо!
— Ага! Я в душ, а ты сбегёшь! Знаем мы ваши фортели!
— О, господи! — громко вздохнула Нежданова. Она стянула с себя футболку, сняла бюстгальтер и насмешливо протянула их Котину. — На! Бери в залог! Куда я в таком виде сбегу?
Не в силах отвести глаз от темных широких кругов вокруг покрытых гусиной кожицей некормивших сосков, Котин, как зомбированный, попятился задом в прихожую, путаясь в полуспущенных шароварах. Наконец, стряхнув с себя морок, со словами «Юльчик, я сейчас!», он бросился в туалет.
Дождавшись шума воды, Юля щелкнула «старорежимной» (хвала богам!) защелкой-шпингалетом. А Прилепина, подняв с пола оброненную Митричем нагайку, для пущей надежности просунула ее сквозь ручку, чтобы поплотнее зафиксировать открывающуюся во внутрь дверь.
— Ольга! Быстро! — прошептала Нежданова, судорожно роясь в чемодане. Напялив на себя первую попавшуюся маечку, она подхватила с вешалки джинсовую курточку.
— Погоди, а вещи собрать?
— Какие вещи? Ты что?! Да нам с вещами отсюда выйти не дадут! Надо номер сдавать: а у нас тут два пьяных придурка, сломанная кровать и разбитый телевизор… И денег, заметь, ни копья: эти сволочи потырили не только наши паспорта и мобильники, а еще и мои кредитки… Всё, уходим!
Ольга и Юля выскочили из номера, закрыли его на ключ и направились в сторону «черной лестницы»…