Год 1943 - «переломный»
Шрифт:
В январе—апреле 1945 года в СССР для использования на работе, в первую очередь в Белоруссии и Украине, было завезено 208 тысяч гражданских интернированных лиц (по другим данным, 303 тысячи), втомчисле51 138 женщин, которых свели в 221 рабочий батальон. Вымирали они в этих батальонах как мухи, смертность составляла от 19,2 до 38,9%. Только по Минской области только в 1945 году в отдельном рабочем батальоне № 2031 умерли 233 человека, № 2032 - 104, № 2033 — 160, № 2034 — 241, № 2035 — 410 (кроме того, часть рабочих батальонов относилась к «системе» Наркомата обороны, в Белоруссии в них содержалось более 14 тысяч человек).
Всего в СССР умерло 66,5 тысячи мобилизованных «вестарбайтеров».
Показатели смертности снижали за счет того, что с января 1947 года военнопленных и мобилизованных, потерявших трудоспособность, но взамен приобретших инвалидность, стали отправлять на родину, три месяца спустя начался процесс репатриации.
«В большинстве следственных дел, — сообщает профессор Академии МВД Республики Беларусь А.В. Шарков, — которые вели оперативные аппараты лагерей, обвинения в отношении военнослужащих строились на их собственных показаниях. Достаточно было обвиняемому по какой-либо причине отказаться от своих прежних показаний, как других изобличающих его материалов в деле не оставалось… Данная практика наводит на мысль о том, что основная цель следствия заключалась не столько в сборе и документировании неопровержимых фактов, изобличающих вину преступников, сколько в получении их признания. Это во многих случаях вело к злоупотреблениям, порой имевшим тяжкие последствия. В частности, в июне 1946 года во время допроса военнопленного лагеря № 168 Ковальцига начальник следственного отделения лейтенант Марьин применил к нему меры физического воздействия, в результате чего военнопленный получил перелом остистого отростка поясничного позвонка. После допроса Ковальциг, помещенный в одиночную камеру предварительного заключения, в ночь на 15 июня повесился. Вот почему, на наш взгляд, к цифрам, характеризующим количество привлеченных к ответственности, надо относиться осторожно: в их число, по всей видимости, попали и невиновные».
В их число только в БССР попали 239 женщин и 44 ребенка в возрасте до 14 лет. Большинство из них освободили после визита канцлера Аденауэра в Москву в сентябре 1955 года, согласно Указу Президиума Верховного Совета «О досрочном освобождении германских граждан, осужденных судебными органами СССР за совершенные ими преступления против народов Советского Союза в период войны». Но вот что интересно: в статусе военных преступников в распоряжение правительств ГДР и ФРГ было передано лишь 749 человек.
Из 108 тысяч «сталинградских немцев» домой вернулись 6 тысяч. Что касается итальянцев, то их выпустили чуть больше 21 тысячи — все, что осталось. Последнего «итала» случайно обнаружили в киевском дурдоме в 1956 году.
ВРЕМЯ РЕШЕНИЙ
Манштейн ясно видел, что после крушения фронта, обороняемого итальянской и венгерской армиями, и ввиду недостатка резервов, единственным способом предотвратить окружение групп армий «А» и «Дон» является экстренная переброска крупных сил, конкретно 4-й танковой армии, из района южнее Дона на среднее течение Донца. Однако германское Главное командование этого мнения не разделяло, Гитлер никак не желал отказываться от Кавказа. Решение о переброске сил с востока на запад затягивалось, а Манштейн с тревогой представлял себе дальнейшее развитие событий, рассматривая карту, — красные стрелы ударных советских группировок, подкрепленных высвободившимися войсками Донского фронта, нацеленные на днепровские переправы и побережье Азовского моря.
Наконец, Гитлер понял, хочешь не хочешь, а с майкопской нефтью придется расстаться. Манштейн предлагал не мелочиться и, если не будет найден способ закрыть брешь, возникшую между Воронежем и Ворошиловградом, заодно оставить и Донбасс. Но это было бы уже слишком, Гитлер «стоял на точке зрения, что он ни в коем случае не может обойтись без Донбасса в военно-экономическом отношении».
24 января 1943 года фюрер принял окончательное решение о выводе 1-й танковой армии с Северного Кавказа через Ростов для усиления группы армий «Дон». 17-й армии надлежало отступить на Таманский полуостров, закрепиться и в ожидании лучших времен отвлекать на себя как можно больше советских сил. Было также принято решение о сокращении
Между тем мрачные прогнозы сбывались, советский натиск не ослабевал.
22 января начался завершающий этап операции «Кольцо». На этот раз главный удар наносила армия Чистякова, войска которой за четверо суток, с ожесточенными боями продвинувшись на 10–15 километров, заняли Гумрак и ликвидировали последний немецкий аэродром. Воздушный мост рухнул. Снабжение 6-й армии стало целиком и полностью осуществляться посредством вслепую сбрасываемых на парашютах контейнеров. Их содержимое — колбаса, тушенка, шерстяные носки, теплая обувь — весьма ценилось советскими бойцами, палившими по такому случаю из трофейных ракетниц.
Фронт вплотную приблизился к черте города, где скопилось более 100 тысяч солдат Вермахта. 24 января впавший в депрессию Паулюс доложил по команде, что силы армии иссякли: «Основания для выполнения боевой задачи и удержания Сталинграда больше нет. Русские уже теперь осуществляют прорывы в разных пунктах фронта, так как целые участки оголены ввиду гибели людей. Героизм командиров и солдат не сломлен, несмотря ни на что». Командующий просил предоставить ему теперь свободу действий как в отношении попытки пробиться на юго-запад оставшимися силами, так и «в смысле прекращения борьбы». Ответная телеграмма за подписью Гитлера гласила: «Капитуляция исключена. 6-я армия выполняет свою историческую задачу тем, что благодаря ее упорному сопротивлению до последнего становится возможным образование нового фронта и оттягивание армейской группировки с Кавказа».
С 25 января штаб 6-й армии находился в Сталинграде в подвале здания универмага. Своим генералам, задававшим вопрос «какой смысл бороться дольше и не следует ли положить этому конец», Паулюс продолжал твердить: «Важен каждый день, выдержанный нами, чтобы выиграть время для создания нового фронта… Поэтому весь ход войны решающим образом зависит от нашего поведения под Сталинградом».
Утром 26 января соединения 21-й армии, расколов котел надвое, встретились в районе поселка Красный Октябрь и Мамаева кургана с частями 13-й стрелковой дивизии 62-й армии. Немецкие войска были расчленены на южную группу — в центральной части города (остатки девяти дивизий под номинальным командованием Паулюса) и северную — в районе заводов «Баррикады» и тракторный (остатки двенадцати дивизий во главе с командиром 11-го армейского корпуса генералом Штрекером). С 27 января начались бои по ликвидации противника, который «даже и в таких условиях продолжал упорно сопротивляться». Завязались уличные бои, советская артиллерия, за исключением полковой, получила приказание прекратить огонь по южной части Сталинграда, поскольку стрельба стала опасной для своих же войск. В ночь на 29 января соединения 64-й армии генерала М.С. Шумилова преодолели реку Царица и вышли в центр города.
30 января в Третьем рейхе отмечали десятую годовщину со дня назначения Гитлера канцлером Германии. По этому случаю четырем генералам, в их числе Фридриху Паулюсу, было присвоено звание фельдмаршала. Командующий 6-й армией узнал эту новость утром следующего дня. Жест фюрера Паулюс абсолютно верно расценил как приглашение в «клуб самоубийц», но стреляться не стал: «Он думает, что я пущу себе пулю в лоб, но я не собираюсь оказывать ему эту любезность». Буквально через три часа в двери штаба 6-й армии «постучались» бойцы 38-й мотострелковой бригады полковника Бурмакова. Воскресным днем 31 января 1943 года в советский плен сдался первый немецкий фельдмаршал, один из главных авторов плана «Барбаросса». Южная группировка прекратила сопротивление и выбросила белые флаги.