Год белой кометы

Романенко Владимир

Спектр кометы он снял достаточно уверенно в первую же ночь наблюдений, затем отработал поляриметр. Однако, основная программа наблюдений была еще впереди…

Перед началом выполнения программы Кирилов встречался с персоналом телескопа.

— После своего назначения я почти каждую неделю бывал здесь, работал рядом с вами по несколько дней. Кое-какие проблемы удалось решить, что-то пришлось отложить. Нам предстоит весьма ответственный период наблюдений кометы, поэтому я решил еще раз собрать вас для разговора. Какие есть замечания, предложения, жалобы?

Первой подняла руку Люба Осокина, молодая высокая женщина, дежурный

оператор аппаратной.

— Конечно, с вашим приходом изменилось многое, внимания мы почувствовали намного больше — это главное. И нервничать на дежурствах стали поменьше, технику за эти месяцы отладили неплохо. А главное — наблюдатели перестали видеть в нас равнодушных марионеток. За это вам, конечно, спасибо. Только вот какая просьба, нельзя ли каждому выдать свой тулуп? А то дали один на всю группу, а это очень неудобно!

— Кому что, а дамам — наряды! — хмыкнул Точилин.

— И ничего смешного, — Осокина снова повернулась к Кирилову. — Этот тулуп Макарову впору, а я в нем тону, поэтому и согреться не могу. А Дунаев в нем курит, потом от меня дымом несет!

— Предлагаю включить в поставки материалов духи! — выкрикнул Дунаев, — Вы какие предпочитаете, — спросил он Любу.

Конференц-зал загудел, зашумел смешками, Осокина обиженно села. Поднялся Малахов и поднял руку.

— Давайте бытовые вопросы отложим на конец собрания. Обсудим главное. Отказов телескопа и правда стало меньше. Но проблема надежности работы по большому счету не решена. Вся электроника нуждается в коренной модернизации. Есть проект. Надо наконец решиться это сделать, мы же не можем торчать здесь сутками не считаясь с трудовым законодательством и своим здоровьем. Мое предложение весьма конкретное: начать в мае следующего года. Думаю и все остальные того же мнения…

…Собрание длилось почти три часа. Кирилов уловил, что долгие месяцы его работы здесь, на горе, вместе с теми, кто поддерживал работу инструмента, не пропали даром. Настроение людей заметно изменилось, исчезла апатия. Макаров на этот раз вообще не выступал и наоборот, те, кто на первом собрании помалкивали на заднем ряду, высказывали весьма дельные предложения, говорили прямо и весьма критично. Можно было причислить все это в свой актив, но главная задача — кардинальное улучшение качества работы телескопа была еще далека от решения и Малахов в этом был более чем прав.

26

После двух недель почти безукоризненной погоды легкий холодный ветерок с юга, который сразу же принес тонкие перистые облака, показался неожиданным и неуместным. До периода наибольшей яркости кометы оставалось совсем немного и, зная непредсказуемость и своенравность местного климата, наблюдатели не без оснований опасались, что в самое интересное для наблюдений время объект окажется за толщей облаков. Синхронные наблюдения по трем каналам — основная программа — окажутся невыполненными, и гигантская работа многих людей за целый год пропадет впустую. Ветер усиливался и уже через сутки и башня телескопа, и вся вершина горы, на которой он был установлен, оказалась окутанной таким густым туманом, что из кабины автомобиля невозможно было увидеть даже обрез капота. Потом пошел снег, сначала редкий и легкий, затем густой, мокрый и тяжелый, быстро засыпавший все окрестности. Иногда снегопад прекращался, переходил в моросящий дождичек, но ветер продолжал гнать плотные тучи и прогноз не предвещал ничего

хорошего на ближайшее время. Так прошла сначала неделя, потом другая.

Из зарубежных обсерваторий потоком шли данные о наблюдениях кометы, а здесь было немыслимо даже поднять забрало купола. Кирилов ходил мрачнее тучи, злился на погоду и думал о том, что мир все-таки несправедлив. Он знал почти все программы наблюдений «его» кометы, которые шли в других астрономических центрах, знал абсолютно точно, что отнаблюдать изменения кометы почти в реальном масштабе времени, в динамике и по всем параметрам сразу, могли только здесь. Он сделал все от него зависящее, чтобы не было срывов по техническим и прочим причинам, и вот ворвавшийся откуда-то с Атлантики циклон мгновенно смазал все планы, все возможные результаты.

Лонц и Павленко для того, чтобы не выходить из ночного режима жизни появлялись в комнате отдыха к вечеру и молча резались в шахматы до трех часов ночи, потом разбредались по своим комнатам. Селюкова так же молча смотрела телевизор или пила крепкий кофе с дежурными операторами. Все были расстроены таким фатальным невезением и тем, что в данной ситуации абсолютно невозможно что-либо изменить.

Через три недели ветер неожиданно стих, облака ушли вниз и заполнили всю долину, а над горой снова высветились яркие, почти кристальные огоньки звезд. Комета сияла вполне- ба, ее белый, развернувшийся на четыре созвездия хвост, отлично просматривался без всяких оптических приборов. Такого фантастического зрелища Кирилов не видел никогда в жизни. Он молча стоял на балкончике башни и любовался небесной гостьей. Через несколько минут к нему присоединились наблюдатели и вся дежурная смена, настроение у всех было приподнятое и Кирилов почувствовал это сразу.

— Смотрите, смотрите, — сказал он, — телескоп телескопом, но личных впечатлений ничто не заменит. Еще немного — и все по местам, начнем работу.

В эту ночь работа шла сосредоточенно, без лишних фраз и лишней суеты. Наблюдатели успели освоить наблюдения в синхронном режиме заранее, поэтому коллизий практически не возникало и находившемуся здесь же в аппаратной Сосновскому ничего не оставалось, кроме функций стороннего наблюдателя работы его собственного детища. Под утро Кирилов собрал всех участников наблюдений у себя в кабинете.

— Ну как, други? Как впечатления? Можете обобщить?

— Давайте я, — заговорил Павленко. — Пока все замечательно, есть абсолютно уверенная корреляция, соответствие, между изменениям спектра и поляризации во времени. Таяние ядра кометы происходит очень энергично, с выбросами и в моменты этих выбросов, кроме линий углекислоты появляются полосы циана и метана. В эти же моменты заметно меняется поляризация, о чем говорят результаты, которые зафиксировала Наташа…

— Изменения до девяти процентов, — подтвердила Селюкова.

— Как жаль, что не повезло с погодой, — огорченно по- качал головой Максим Петрович, — можно было бы иметь всю картину изменений в ядре за десятки миллионов километров от перигелия… (Перигелий — ближайшая к Солнцу точка орбиты.)

— Не горюй, Максим, пара недель еще есть! — попытался успокоить его Лонц.

— Ты неисправимый оптимист, Лев Юлианыч! — нервно ответил Кирилов, — Посмотри прогноз, там где-то опять зреет циклон и неизвестно, куда он повернет. Надо иметь в виду, что каждая удачная ночь нашей программы может оказаться последней!