Год Быка
Шрифт:
– «Мы тебя тоже, сынок!» – чуть ли не разрыдалась Варвара.
– «Привет, сынуля!» – поддержал её Платон с дрожью в голосе.
– «Здравствуйте, мои дорогие! А вот вижу и Ксению с Егором Алексеевичем!».
– «Привет, привет!» – почти синхронно замахали те руками в экран.
Все четверо пытались своими ликами одновременно влезть в кадр Web-камеры.
А с экрана такой родной, но слегка подзабытый голос вещал:
–
– «Понятно!» – за всех ответил Платон.
– «Сынок, ну, ты хорошо выглядишь!» – начала о главном Варвара.
– «Конечно! Считайте, побывал на курорте! А я смотрю Вы все тоже – ничего, особенно отец!».
– «Да-а! Он у нас молодец!» – опять за всех ответила Варвара.
– «Одним словом, пан-спортсмен!» – не удержался и Егор.
– «А где остальные мои братья и сёстры? Как поживает Василёк?».
– «Да все при делах, пока заняты! Мы их сейчас даже и не планировали приглашать! Самим хочется вдоволь пообщаться!» – дошла очередь ответить за всех и до Ксении.
– «Слав! А ты покажи нам своих-то, и познакомь!» – совсем уж не удержалась бабушка Варя.
– «Сейчас, они все тут рядом!».
– «А ты откуда говоришь-то?» – поинтересовался Платон.
– «Из дома, с ранчо!».
– «Откуда?!» – засмеялся Егор.
– «Из ранчо!» – помогла ему понять Ксения.
И в этот момент на экране появилось лицо очень красивой, смуглой, черноволосой женщины.
По эту сторону океана все открыли рты, в то время как по ту, в очаровательной улыбке, открылись, сверкающие ровной белизной зубов, изящно-яркие губы в приветствии сначала на испанском:
– «Ола!».
Потом на русском:
– «Здра…ствуйте, папа и мама!» – с акцентом, но старательно, почти продекламировала она, слегка помахав в экран своей не менее изящной ладошкой.
– «Это моя жена Исабель!» – раздался голос сына за кадром.
– «Ух, хороша!» – первым не выдержал ценитель женской красоты Егор.
– «Она, кстати, родилась тоже пятнадцатого января, но ровно через двадцать лет после тебя, пап!».
– «У-у!» – донеслось понятливое от Егора.
–
– «Это старший сын Даниэль! Кстати он родился в последнюю годовщину Октябрьской революции!».
– «Стало быть, ему уже восемнадцать!» – быстро сосчитал дед возраст своего самого старшего внука.
– «Да, дедушка!» – чётко по-русски ответил тот.
– «А теперь дочери Габриэла и София! Обе родились в феврале! Габриэла в… праздник, двадцать третьего в девяносто четвёртом. А София год спустя, в день рождения Ксении!».
– «О-о! Помнишь!» – обрадовалась младшая тётя, в то время как все уставились на экран, пытаясь понять, кто из двух девушек-красавиц почти уже шестнадцатилетняя Габриэла, а кто – почти пятнадцатилетняя София?
Те смущённо заулыбались в ответ, но чётко поприветствовали всех:
– «Здравствуйте дедушки и бабушки!».
– «И самый младший – Диего! Он родился в год моего ареста – девятнадцатого сентября!».
– «Так значит, он родился в тысяча девятьсот девяносто девятом году!» – сразу вспомнила бабушка.
– «Да! – подтвердил и дед – В день очередной годовщины начала моей трудовой деятельности!».
– «Так у него в дате рождения сплошные девятки!? Значит, будет сильным и счастливым!» – внесла свою лепту и Ксения.
– «Диего! А тебя наверно назвали в честь Марадоны?» – поинтересовался старый футбольный болельщик дед Егор.
– «Да! И в честь него тоже!» – смело и довольно чисто по-русски ответил десятилетний мальчик.
– «А ещё в честь кого?» – не упустил деталь в ответе симпатичного, курчавого, черноволосого мальчика дотошный дед Егор.
– «В честь тестя! – из-за трудности русских слов и родственных отношений, пришёл ему на помощь отец – Его тоже зовут Диего!».
– «А как он и бабушка, где они сейчас и чем занимаются?!» – проявила чувство такта Варвара.
– «Они… можно сказать на пенсии! Занимаются внуками и огромным хозяйством. Тесть, в частности, помогает Исабель вести их прежний бизнес! Я, конечно, перед ним в неоплатном долгу! Он ведь был до моего ареста депутатом нижней палаты «Генеральных Кортесов», то есть Аргентинского Парламента, именуемого у нас ещё Национальным конгрессом! А из-за меня лишился депутатского мандата в Конгрессе депутатов, и ушёл в отставку! Верхняя палата Парламента, Сенат, настоял на этом!».