Год короля Джавана
Шрифт:
— Я хотел бы продолжить этот разговор как можно скорее, — объявил он. — Говорят, что мастер Реван зимует в холмах у Валорета, и вновь объявляется лишь к Пасхе. С первой оттепелью я вышлю на север гонцов, чтобы они отыскали его.
— Да, но будем действовать по порядку, сир, — возразил Хьюберт. — Мастер Урсин, кажется, пожелал испытать монашескую жизнь. Ваше величество хотели бы отправить его в какое-то определенное аббатство?
— Полагаю, архиепископ, с этим вопросом вы справитесь гораздо лучше, — нейтральным тоном отозвался Джаван. — Вашей милости лучше знать, в каком из монастырей больше
— Гм, да. Однако поскольку мастер Урсин никогда прежде не служил писцом, то ему сперва нужно будет пройти курс обучения, и, кроме того, остается вопрос надлежащего духовного наставника для Дерини, — он покосился на Полина, затем вновь на короля. — Думаю, что… да, аббатство в Рамосе. Надеюсь, ваше величество с любовью вспоминает это место. Согласен, дисциплина там строгая, но я твердо верю, что дисциплина есть необходимая основа для здравого духовного развития. Урсина можно будет отправить туда в то же самое время, когда семья его поедет на север к мастеру Ревану… если только ваше величество не возражает.
— Нет, все очень хорошо, — отозвался Джаван. — Благодарю вашу милость за подобное проявление пастырской заботы, даже по отношению к Дерини. Надеюсь, мастер Урсин докажет, что достоин предоставленной ему возможности оправдаться в глазах Господа и Церкви.
На самом деле, выбор архиепископа взволновал Джавана, и тот раздумывал над этим вопросом пока шел в свои покои вместе с Карланом и Гискардом, гадая, не приблизил ли этим решением смерть несчастного Урсина. Мало того, что дисциплина в Рамосе действительно была весьма строгой, однако настоятель, обладающий всей полнотой власти над Дерини, будет иметь неограниченные возможности налагать на него любые кары, дабы спасти душу кающегося грешника.
Самое меньшее, чего мог ожидать Урсин, это строгих постов и частых телесных наказаний. Кроме того, как инструмент запугивания, под маской пастырской благочестивой заботы, кровопускание не имело себе равных. Насколько Джавану помнилось, Устав не требовал, чтобы братья-миряне подвергались этой процедуре… однако стоило лишь вспомнить отца Фаэлана, чтобы убедиться, насколько гибок может быть орденский Устав, когда это нужно настоятелям. Тем не менее, рискнуть все же стоило, ибо даже такое решение давало надежду на спасение.
В королевских апартаментах к ним с Гискардом и Карланом присоединился еще и Этьен, и Джаван пояснил всем троим, что он задумал для Урсина, его жены и ребенка. Гискарда этот план поразил своей отвагой, но Этьен лишь одобрительно кивнул.
— Да, задумано смело, даже дерзко, но может сработать… Если только он сумеет остаться в живых, это вы сказали верно. Однако необходимо соблюдать очень точное равновесие… Оставить его в монастыре на достаточно долгий срок, чтобы он освоился с рутиной, убедил их в том, что не представляет никакой угрозы, и чтобы освобождение его не ударило по вам, сир… однако недостаточно надолго, чтобы они все же решили избавиться от бывшего Дерини.
— Да, меня это тоже беспокоит, — согласился Гискард. — Хьюберт ясно дал понять, что аббат будет иметь власть над жизнью и смертью Урсина, хотя, конечно, они не решатся убить его в открытую. Зато могут содержать в одиночном заключении, постепенно урезая порции пищи, так
— А я-то думал, что даже у Custodes после первого раза кровопускание не является обязательной процедурой, — заметил Этьен. — Мне говорили, это придумано исключительно чтобы снять излишнее напряжение у монахов и не допустить вспышек страстей.
— На самом деле, — пояснил Джаван. — От мирян этого, вообще, не требуется, однако когда дело доходит до Дерини, или даже до бывших Дерини, то Устав и все правила враз делаются весьма гибкими.
— Я так и понял, — вздохнул Этьен. — А ведь до сих пор мы говорили только о достаточно тонких мерах, но могут быть и гораздо более грубые действия. Custodes могут довести его до костра по сфабрикованному обвинению, или просто по собственной прихоти. — Он тряхнул головой. — Возможно, вы не так уж и услужили ему, сир.
— Если бы он мог сам выбирать, то, полагаю, предпочел бы шанс обрести свободу, даже такой ценой, — невозмутимо отозвался Джаван. — Я же не хочу оставить его там навечно. Как только сын с женой будут в безопасности…
— Лучше не увязывайте ваши планы на него с их безопасностью, сир, — возразил Этьен. — Ведь здесь в плену содержатся и другие Дерини, и их жизнь может оказаться под угрозой, если возникнут ненужные подозрения. В отличие от Урсина, который женился на обычной женщине, жена и дочь Ориэля — Дерини, точно также, как мать и сестра Ситрика.
Джаван кивнул.
— Я помню об этом, не тревожьтесь. Я не стану предпринимать никаких поспешных действий, — он поморщился. — Однако вам с Гискардом лучше поторопиться. Чем раньше Джорем узнает, что я задумал, тем раньше мы сможем начать строить планы.
В это же самое время другие люди также раздумывали над смыслом затеянного Джаваном.
— И почему он так настроен убрать Урсина из замка, — вопрошал Хьюберт, подпирая рукой двойной подбородок. Через стол он уставился на Полина с Альбертом. — Он ведь понимает, что отдает этого человека полностью в нашу власть, и мы будем вольны делать с ним все, что заблагорассудится… Если только на самом деле Урсин не столь беспомощен, как кажется. И эта история с его женой и ребенком…
— По счастью, у нас еще остается несколько месяцев, прежде чем решить, как поступить, — Полин задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. — Меня лично сейчас куда больше тревожит мастер Ориэль. Не знаю, было ли ему известно заранее, что задумал Джаван, но отныне у меня нет сомнений, что Целитель стал досадной помехой в наших планах.
Хьюберт метнул на него многозначительный взгляд.
— Но у нас нет других Целителей, — резонно заметил он. — Так что стоит подумать как следует, прежде чем окончательно решить этот вопрос. Или вы не сталкивались с этими напыщенными шарлатанами, которые именуют себя придворными лекарями?