Год Лошади

Яновский Сергей Сергеевич

Сбросив куртку и шарф, я подошел к окну и прижал правую ладонь к «снежинке». На мгновенье мне показалось, что я ощутил от нее морозный холодок. Небольшим усилием я мысленно направил все свои эмоции, всю положительную энергию на эту снежинку, словно зарядил её своими силами. Напоследок меня словно встряхнуло, я отпрянул от окна и обвалился в кресло. Всё тело сковала усталость, захотелось просто лечь спать. Несмотря на то, что до полуночи, когда я обычно ложился спать, было еще далеко, я на удивление быстро уснул. И сон мой был красочным и впечатляющим.

Огромный и свирепый Мороз-Воевода с войском снежных монстров шёл вперёд. Снежные вихри засыпали всё вокруг, от воя ветра закладывало уши. Мне

показалось, что на миг Воевода увидел меня и разразился грозным хохотом. Затем пристально посмотрел, словно не узнал, но уже скоро повёл свою лютую рать вперёд.

Проснувшись под вой ураганного ветра, я этому сильно не удивился. Сев на подоконник, я наблюдал. Наблюдал за тем, как снег покрывает всё вокруг, снежинки, словно рой обезумевших пчёл, кружатся в свете старого фонаря. Смотрел и радовался тому, что зима наступила, явно не без проблем для большинства людей. Смотрел и ужасался тому, что причиной этого стал я сам. Смотрел и понимал, что раскрыл один из секретов деда Вити. Такой простой и оттого почти до невозможности сложный и непонятный. Один секрет. Один из множества, которое ещё ожидало меня впереди.

Глава 4.

Утром баба Дарья первым делом заглянула в мою комнату и увидела «снежинку». Она лишь молча покачала головой и пошла жарить блины. Она всё прекрасно поняла без слов. Поняла и приняла, как неизбежное. Поняла, что избежать этого было просто невозможно с того самого момента, как я вернулся сюда. Наверное, она не очень это всё одобряла, но не сказало мне ни слова.

– Могу лишь предположить, что домой ты пришёл в очень хорошем настроении. – Отметила она, наливая чай и накладывая мне блины. – Витя не ошибся, он сразу увидел, что ты способен усвоить это. Будь осторожен, многое о том, чем он занимался, не знаю даже я.

– Давно он этому научился? – Спросил я, посмотрев на часы. Через час должна была прийти Вика.

– Сколько его помню, он это умел. Вначале я принимала его за чудака, живущего в своём мире и лишь иногда являющегося к нам. А потом всё чаще стала замечать, что вещи, которые казались мне бредовыми, обретали реальные очертания с его помощью. С погодой он чудил всегда. На первое свидание меня пригласил тоже с её помощью. Помню, тогда тоже зима началась, и тоже неважная. Я долго его всерьез не воспринимала, а Витя спор предложил: если через три часа снег пойдёт – иду с ним на свидание. Тогда я его снежинку, вырезанную из грубого бумажного листа, первый раз увидела. Еще решила, что он сумасшедший. Но когда снег пошел, мне пришлось уступить – проспорила ведь! И лишь когда он показал мне Быка – я поняла, что он вовсе не сумасшедший.

– Быка?.. – Не понял я.

– Многое он мог видеть и призывать в этот мир. Год быка наступал тогда, вот его-то дух Витя мне и показал. Я думала, что сама с ума сошла!

– Как это – показал?..– Не понял я. Как бы много я за этот год не узнал, а перестать удивляться пока не получалось.

– Он знал, где их можно увидеть, каким-то странным образом чувствовал места их появления. Мы тогда пришли на какой-то заброшенный склад, я уж думала, что он точно не в себе, как вдруг из темноты возник силуэт. Он был похож на человека в длинном балахоне, только… только без лица. Вместо него было какое-то темное пятно. Я тогда испугалась, но Витя подскочил к этому человеку и ловко схватил за полу плаща и вскинул ее вверх. В тот же миг перед нами стоял огромный огненного цвета бык. Помню, тогда я была в ужасе, думала, что эта зверюга нас растерзает, но он просто посмотрел на нас и резко развернулся. Через мгновение это снова был лишь человек без лица, который просто растаял в воздухе. Тогда-то я и поняла, что Витя вовсе не чудак. Он знал очень много, просто всем его разговоры казались глупостью, ерундой. Много раз я просила

его ни с кем об этом не говорить, но так уж он был устроен, он хотел рассказать об этом людям. А они за это считали его сумасшедшим. Даже родной сын до сих пор не верит во всё это, а я… Я побоялась с ним об этом говорить. С одной стороны, я не хотела, чтобы он и меня считал ненормальной, а с другой, решила, что пусть уж лучше он живёт как все, и не знает всей этой зимней магии. А в тебе Витя сразу увидел тягу и способности. Он сказал, что не имеет права унести эти знания в могилу, но передать их может только тому, кто поверит в это и сумеет правильно действовать. Знать бы ещё, что ты должен делать?..

Она снова замолчала, затем посмотрела в окно и вдруг улыбнулась:

– А ты сердцеед! Бедная девчонка за тобой по сугробам пришла! Только не говори мне, что она просто так под окнами у нас стоит!

Я посмотрел на часы и спохватился: почти одиннадцать! Мы же договорились с Викой на одиннадцать!

– Она вся замёрзла, пригласи девушку на чай, я вам мешать не буду, мне все равно в магазин пора. – Предложила баба Даша.

– Мы погулять собирались… – Почесал я затылок.

– Соломон, пожалей свою поклонницу, я отсюда слышу, как она зубами стучит!

Я вышел на улицу, Вика беззаботно улыбнулась, словно и не замёрзла вовсе до костей. Хотя, глядя на неё, даже мне стало холодновато…

– Зайди в дом, если тебя не напоить чаем – пополнишь ряды свежих снеговиков! – Заметил я, а из подъезда как раз вышла баба Дарья. Вика не стала особо упираться и скоро уже сидела на кухне. Я налил ей кружку чая и спросил:

– Давно ждёшь?

– Не очень, просто оделась не по погоде, думала, будет намного теплее. Кто ж знал, что погода за каких-то шесть-семь часов так резко изменится! По телевизору сказали, что какой-то арктический циклон резко сменил направление и теперь весь припёрся к нам.

– За что ему огромное спасибо. – Хмыкнул я, сев напротив. Сразу бросилось в глаза, что волосы Вики стали заметно короче.

– Когда ты успела подстричься? Насколько я помню, мы довольно поздно разошлись по домам.

– Сама, перед зеркалом – я уже года два так стригусь. – Пожала плечами Вика, отхлебнув чай.

– Примета плохая, вроде как, сам себе жизнь укорачиваешь. – Заметил я.

– Я не верю в приметы, поэтому не боюсь чёрную кошку, несущую лестницу через осколки разбитого зеркала, в которое я смотрюсь, орудуя ножницами. – Улыбнулась Вика, затем сказала: – Спасибо за чай! Соломон, ты сильно торопишься увидеть нашу мельницу, или согласен сделать крюк по городу? Хочу одеть куртку потеплее, иначе точно стану одним из местных снеговиков, либо снегурочкой с печальной судьбой.

– Ничего не имею против. – Пожал плечами я, затем уточнил: – В смысле, ничего имею против «крюка» по городу, а не твоего превращения в снеговика…

Выйдя из дома, я полной грудью вдохнул свежий морозный воздух и тут же по колено провалился в сугробы. По пути нам встретился тот дворник, что ругал деда Витю за его колдовство. Увидев меня, он вдруг замер и долго ещё провожал нас с Викой растерянным взглядом.

– Что это с ним? – Удивилась Вика, явно подмерзающая в легкой осенней куртке.

– Переутомился от работы, наверное – снега-то сколько! – Пожал плечами я, решив пока не обрушивать на её голову не вполне адекватную информацию. Как не крути, а поверить во всё это даже мне было не так уж и просто!

Мы дошли до её дома на окраине, который был уж очень неприглядным. Это было старое двухэтажное строение, выкрашенное лет двести назад в темно-зелёный цвет. Правда, почти треть штукатурки вместе с краской облетела, обнажив красную кирпичную кладку. На втором этаже часть окон были либо заколочены досками, либо затянуты полиэтиленовой плёнкой.