Год Принцессы Букашки
Шрифт:
Сиреневый смолк, и пауза длилась довольно долго. Потом, отдышавшись, он добавил:
— То-то было весело. Тут и сказочке конец… Уже точно.
Салатный, не глядя на него, подавленно кивнул.
— Но я передумал эту сказку дарить Букашке, — сказал Сиреневый. — Какая-то она не очень новогодняя.
Салатный обрадовано поднял глаза и снова покивал.
— Теперь ты рассказывай, — сказал ему Сиреневый. — Может, твоя лучше, тогда мы ее вместе подарим.
5
— Хотя, я тут подумал… — сказал Салатный. — Вообще-то твоя сказка довольно неплохая… —
— Не юли! Свою, давай, рассказывай!
— Ну, слушай, — вздохнул Салатный. — Значит, э-э-э, жила-была одна черепаха…
— А как называется?
— Звали черепаху… э-э-э…
— СКАЗКА как называется?!
— А-а… Сказка называется «Черепаха».
— А что это такое?
— Ты не знаешь, что такое черепаха?! Ну, ты даешь! Ну, у нее еще панцирь такой… Как коробочка… В клеточку… Или как домик… Ну, ладно. Раз не знаешь, тогда пусть жила-была одна улитка… Что такое улитка ты знаешь?
— Знаю, знаю. А теперь как называется твоя сказка?
— «Улитка». Ну, вот. Сама она была желтенькая, а домик у нее на спине был голубенький, а рамы на окнах золотистые. И звали ее Полинка. Однажды шла она по улице. Шла, шла… Шла, шла…
— Что-то долго она шла.
— Улитки вообще медленно ходят. Даже медленнее, чем черепахи.
— А ты тогда пропусти, как она шла.
— Ладно. Хоть это и неправильно… Надо, чтобы ты понял, как ей самой это надоело. Вот шла она, шла, и ей уже сильно надоело идти, когда она встретила УЛИТОЧНОГО Деда Мороза. Домик у него был красненький, а сам он был весь беленький…
— С бородой?
— Ну, конечно! Ну, еще бы! Вот. И говорит улиточный Дед Мороз нашей Полинке: «Ну, здравствуй, девочка. С наступающим тебя Новым годом. Загадай желание, и я его исполню. В подарок».
— Он что, был волшебник?
— Конечно. Деды Морозы все волшебники. Подумала, подумала Полинка и говорит: «Хочу быстрые-пребыстрые ноги». Почесал улиточный Дед Мороз за рожками и говорит: «Понимаешь, Полинка, если у тебя будут быстрые ноги, то ты ведь уже не будешь улитка…» «А и не надо! — говорит та. — Я и не просила, чтобы меня улиткой сделали!» «Ого! — говорит Дед Мороз. — А ты, я вижу, улиточка без комплексов. Раз так, может, тебе еще и крылышки пришпандорить?» «А давай! — обрадовалась та. — Голубенькие!» «Но учти, это вместо домика, — предупредил Дед Мороз. — Ведь или уж домик, или крылья, одно из двух…» «Давай, давай! — говорит Полинка. — Мне уже не терпится!» «Смотри, не пожалей», — говорит Дед Мороз. Достал из своего домика волшебную палочку и — р-раз! Превратил Полинку в бабочку. Подпрыгнула она, руки-ноги растопырила, крылышками голубенькими, с золотистыми прожилками, взмахнула, засмеялась и в небо улетела. Вот и сказке конец.
— И она не пожалела? — настороженно спросил Сиреневый.
— Ни капельки.
— А не замерзла?
— Замерзла. Но все равно не пожалела.
— Лучше бы летом крылья, а зимой — домик. По очереди.
— Ха-ха… Всякий бы так хотел. Даже сам Дед Мороз так хотел бы. Но нет. Одно из двух.
— Ага… — кивнул Сиреневый. — А черепаха?
— Что черепаха? Уже не про нее!
— А она бы во что превратилась?
— В птичку конечно.
— Ага… Вообще-то это, конечно, не мне решать, — осторожно сказал Сиреневый, — но что-то не знаю я даже, стоит ли такую сказку дарить
— Я и сам не уверен, — признался Салатный.
Как раз в этот момент Сашка с мамой проснулись, и зайцы сразу притихли. Сашка была голоднющая, мама включила глобус-ночник и стала ее кормить. Сашка покушала и снова заснула. А мама заснуть уже не смогла и стала прибираться в комнате. Наткнулась на коробку с зайцами и сказала сама себе:
— А эти что тут делают?! Ну и кавардак… Какой день уже лежат… А я ведь их ей на Новый год купила. Почему я их тут-то оставила, сама не пойму…
Она вынула зайцев из коробки и спрятала в комод. Зайцы, само собой, молчали. Но чтобы друг друга понять, им разговаривать и не нужно было. Ведь мысль-то у них была одна на двоих. Тихая и счастливая:
«Так-то! И никаких стихов-сказок не надо. Мы сами — принцессе Букашке новогодний подарок. Ура:)»
ИСЦЕЛЕНИЕ ОТВАЖНОГО КРОТА
1
Если Кроту нажать на живот, он хихикает, это всем известно. А вот что самое вкусное у него место — плюшевый нос, это Букашка обнаружила совершенно самостоятельно. И вот лежала она как-то раз на мягком зеленом коврике и с удовольствием сосала кротовый нос, когда за этим занятием ее застукала мама.
— Эй-эй, — сказала она. — Так ты его испортишь!
Сказала и осторожно, чтобы дочка не обиделась, взяла у нее Крота. Машинально нажала ему на живот… А он не захихикал.
— Ну вот, — вздохнула мама и нажала еще раз… — Уже не смеется.
Тут Сашка захныкала, и мама, пробормотав: «Ладно, потом посмотрю…» — сунула Крота в комод.
Зайцы сразу оживились. Еще бы. Довольно скучно было бы лежать там одним до самого праздника…
— Привет! — сказал Салатный как мог дружелюбнее.
— Ой! — вздрогнул от неожиданности Крот. — Кто здесь?!
— Хы-хы-хы-хы, — радостно засмеялись зайцы. — Свои! А еще говорят, кроты в темноте видят!
— Так и есть! — обиделся Крот. — Только никаких «своих» я тут не вижу. А только двух каких-то разноцветных болванов!
— Хо-хо-хо-хо! — еще пуще развеселились зайцы. — Ругается! Ты чего это такой сердитый?
— Я не сердитый, я расстроенный. Болею я, — объяснил Крот и вздохнул. — Смеяться не могу. Раньше только и делал, что смеялся, а теперь — вообще не могу.
Зайцы смущенно примолкли. Нехорошо ведь над больным потешаться.
— А от чего ты заболел? — осторожно спросил Сиреневый, который лежал к Кроту поближе.
— А я откуда знаю? — снова вздохнул тот. — Раньше я разговаривать не умел, зато вот сюда нажмешь, — указал он на живот, — сразу смеялся. А теперь, видишь, разговариваю, а не смеюсь. Вот нажми, — подставил он живот.
— Да ладно, я и так верю, — смутился Сиреневый.
— Нажми, нажми, не бойся!
— Я и не боюсь, — обиделся тот. — Чего мне бояться?