Год тигра и дракона. Осколки небес
Шрифт:
– озяин еще не вернулся?
– спросила Илинь, оторвавшись от стирки. – И ординарца своего не присылал?
Таня печально покачала головой. Инцидент в купальнях Хуацинчи она ни с кем не обсуждала, хватало и того, что писали в газетах про арест председателя Цзян Цзеши 32. И то, что Сян Юн, как один из офицеров штаба «молодого маршала»,тоже не остался в стороне, было очевидно. Вот только чем теперь вся эта история закончитcя - непонятно. Сиань бурлил после студенческих демонстраций, весь Китай в тревоге
– От пайка уже, поди, ничего не осталось, дрова кончаются, – бурчала Илинь, поглядывая на все ещё занятого газетой малыша.
– А ещё у меня такая хорошая девочка есть на примете, чтобы в няньки взять. Чудo, а не девчонка.
Да, нянька стала бы отличным подспорьем. Тогда Таня снова смогла бы переводить для американцев - инструкторов и летчиков. От них частенько перепадала сгущена, весьма ценимая на черном рынке Сианя. И Сян Юн сгущенку тоже любил.
– Будем надеяться на лучшее. Пригласи девочку завтра.
– Легко!
Илинь отчаянно хотелось работать в по-настоящему богатом доме, где она стала бы маленькой, но начальницей над остальной прислугой.
И день пошел своим чередом. Скоро на кухне стало совсем тепло, а потому весело и нескучно.
В очередной раз натренированным движением перекинув иглу в начало песни, Таня предотвратила недовольство Димочки и затянула вслед за певцом:
– Los ami-i-igos ya no vienen...
– И-и-и-и, – подхватывала мелодию Илинь, смешно вытягивая тоненькую шейку.
А потом они схватились за руки и протопали из одного конца кухни в другой и обратно, изображая танцоров танго. И даже когда Сяомин прикончил газету, напрудил в штаны и разревелся, веселье не прекратилось. Теперь девушки отплясывали с малышом на руках, по очереди прижимаясь щеками к его пухлым щечкам.
Весь мир неуклонно катился в пропасть, но они-то были молоды и полны жизни. Одуряюще вкусно пах свежесваренный суп, жизнеутверждающе шкварчали на сковороде обещанные котлеты, заливался хохотом Димочка, демонстрируя все свои восемь крошечных зубиков.
– Уф! Ну мы с вами, хозяйка, набаловались. Сколько можно скакать? Уморилась я, - заявила хитрая Илинь.
– Давайте я Сяомина спать уложу?
И не дожидаясь разрешения, унесла ребенка в соседнюю, уже изрядно прогревшуюся комнату. Или это к вечеру потеплело, потoму что ветер сменился?
Таня сняла пальто и осталась в свитере и брюках, уже не рискуя простудиться. Оценив запас муки, яиц и молoка, она решила напечь блинов. Оставшаяся треть 15-унциевой банки сгущенки, конечно, не пропадет, но так будет сытнее.
– оспожа Сян решила приманить мужа на запах лакомств?
Юн подкрался сзади совершенно бесшумно, крепко обнял Таню за талию и уткнулся носом в её плечо, шумно принюхиваясь, словно пёс.
– Где ты был? Я уже не знала, что и думать.
Она развернулась
– Как мой сыночек себя вел?
– Как подлинный наследник вана-гегемона. Капризничал.
Сян Юн расхохотался и набросился на блины. И пока Таня грела чайник, прикончил их все. «Значит, все было сложно, – догадалась Тьян Ню. – Если так аппетит разгулялcя. Перенервничал за последние дни,и теперь напряжение отпустило».
Но вместо того, чтобы тут же завалиться спать, Сян Юн продолжал сидеть за столом с какой-то странной блаженной улыбкой на губах.
– Ты чего такой? – спросила Татьяна, проводя ладoнью по жестким коротким волосам на его макушке.
– Забыл слово. Смешное. Ты говорила, что так называется чувство, когда ты переживаешь заново уже случившееся однажды.
– D'ej`a vu.
– Вот. Точно!
– обрадовался Сян Юн и ловко усадил жену к себе на колени. – Я словно снова в Пэнчэне с Лю Дзы союз заключил. Не лично я, конечно, а военачальник Чжан. так – один в один.
На самом деле, во время смут и войн возвыситься талантливому человеку проще простого. Было бы желание, а у Сян Юна оно было всегда. Он сразу понял правила игры в новом мире будущего и не роптал, что ему, князю, придется снова подниматься по карьерной лестнице. Чжан Сюэлян пoполнял свою Северо-Восточную армию новыми людьми,и Сян Юну не потребовалось много времени, чтоб дорасти от простого новобранца до офицера. Что-что, а командoвать он умел.
– А правда, что...
– и Таня зашептала в мужнино ухо то, о чем болтали по всему Сианю.
– Ага, - кивнул тот, нехорошо ухмыляясь. – В одних подштанниках. Командир Чэнь своим глазам не поверил.
– А ты где был?
– Зaхватывал аэродром. И знаешь, Тьян Ню...
Таня решила, что его внезапное молчание - это намек не продолжать расспросы на темы, которые ей знать не положено.
– Так и что теперь будет?
Сян Юн задумчиво почесал макушку и сморщил нос, словно учуял вонь из выгребной ямы.
– Договоримся с красными. Председатель Цзян вместе со своей наглой бабой посидит под стражей, пока главнокомандующий Чжан обломает клыки нанкинским выродкам. И зададим японцам.
Руководство Гоминьдана, особенно многочисленную родню супруги председателя, он презирал за немыслимых масштабов казнорадство, коммунистов не любил из принципа, а японцев вообще считал каким-то историческим недоразумением. Кто это еще? Голозадые островитяне, мнящие о себе невесть что, осмелились напасть на Поднебесную? Какой вздор. Будущее оказалось местом еще более беспокойным, чем годы падения Цинь.