Год тигра и дракона. Живая Глина
Шрифт:
– Драгоценная сестрица!
– радостно всплеснул руками он.
– Вы проснулись!
И осекся, заморгал, завертел головой, разглядев сразу всё: развороченную постель, взъерошенную «сестрицу» с обнаженным кинжалом в руках и шипящую себе под нос проклятия тетку.
– Ой, – по-девчоночьи пискнул Люй Ши. – А чего это вы? А?
Люся, убедившись, что агрессорша пока присмирела, аккуратно вложила подарок Сян Юна в ножны, но далеко убирать не стала, а демонстративно положила рядышком, чтоб под рукой был.
–
– потребовала она.
– Откуда у меня в шатре взялась эта… это… вот эта вот?
– Люся ткнула в «матрешку» пальцем для наглядности.
– И кто ей позволил тут распоряжаться? А еще, малыш, ответь-ка: почему эта женщина называет меня «барышней Люй»?
Люй Ши фыркнул, хмыкнул, поскреб затылок и вытер нос рукавом.
– Так с чего начать-то?
– С начала, - рыкнула Люся.
– Вот прямо с самогo начала и начинай.
– Ага. Понял. Эта вот почтенная женщина – сваха из Санъяна…
– Лучшая сваха Санъяна!
– вдруг подала голос тетка. – Лучшая!
– … всех, кто из циньской столицы к нам набежал, перетрясли, но кроме этой, никто не признался. А какая же свадьба без свахи-то? Вот и пришлось ее приволочь пред ваши очи, уважаемая сестрица.
Людмила посмотрела а охающую «матрешку» по-другому. Надо же, какая отважная. Не побоялась ни в лагерь мятежника Лю отправиться, ни к зловещей хулидзын в шатер войти, да еще и за ногу ее дернуть! Хорошо, за нос не укусила.
– Смелoсть, - молвила Люся. – Это хорошо. Я уважаю смелость. Здесь, в вашем… здесь, среди cмертных, это редкий товар. Но вот наглости и хамства я не выношу ни в приблиенных, ни в слугах!
Небесная лиса решила, что не стоит озвучивать очевидное – то, что она и сама отлично умела хамить и нагличать. И уж получше всяких древних теток! Кто в обжорном ряду Никольского рынка за пирожки с требухой не торговался, тот хамства и наглости не видал.
– Люй Ши, этой женщине объяснили, кто я?
Она сама удивилась, насколько высокомерно это прозвучало. Гражданка Смирнова,ты ли это? Откуда в кухаркиной дочке взялась этакая царственность? Самой-то не противнo?
«Зверею я с ними», – грустно подумала Люся, но надменно вздернутый подбородок опускать не стала.
– Объяснили, небесная сестрица, как не объяснить…
– Значит, плохо объясняли! Недоходчиво! Иначе почему эта женщина посмела решить, что может коснуться меня без дозволения?
Тут даже ко многому привычный Люй Ши выпучил глаза. Никогда прежде он не слышал, чтобы простая и веселая хулидзын говорила так, как положено небесной госпоже.
– Отвечаю барышне Люй…
Каким-то древнекитайским чутьем «лучшая и единственная сваха Санъяна» почуяла: если сейчас смолчать, хулидзын вырвет ей печень. И сожрет, не позаботившись о приправах. Мало ли что там говорили! Дескать,и добра небесная лиса не по-земному,
– Сы Нян отвечает барыше Люй… - начала она, но хулидзын, оскалившись, непочтительно перебила женщину:
– Барышня Люй? Как ты меня назвала? Барышня Люй?
Примолкший было Люй Ши аж подпрыгнул, ужом извернулся и вклинился между Люсей и теткой:
– Так правильно ж, драгоценная сестрица, давеча, пока вы спaли, батюшка жертвы предкам принес и в родовую книгу вас вписал. Вы ж его перед людьми отцом повеличали, а больше от вас и не надо ничего, согласие только… Сестрица? Небесная сестрица! Что это вы глазки так закатили?
Люся и сама не знала, злиться ей или смеяться, хохотать или лаять по-лисьи. Кита-айцы! Стоило ненадолго отвлечься, расслабиться – и уже подсуетились!
– А собственную свадьбу я, надеюсь, не проспала?
– проворчала девушка, потирая лоб. С хитроумных ханьцев сталось бы и брачные обряды провести, пока небесная лиса дрыхнет, не чуя лап.
– Не-не-не! – замотал головой парнишка.
– Без вас, драгоценная сестрица, свадьбу никак нельзя! Но… это… того… без свахи тоже не получится. Так что вы сначала уж поженитесь с братом Лю, с Хань-ваном, стало быть, а потом уж и казните эту подлую бабу, как вам угoдно.
– Барышня Люй! – немедленно взвыла сваха и с размаху стукнулась лбом об застеленный циновками пол.
– Ваша слуга молит о пощаде! Слуга сожалеет! Слуга сожалеет!
Люся скрипнула зубами. Лодыжка, за которую ее хватала китайская «матрёшка», всё ещё ныла, в ушах звенело от визга, в глазах рябило от мельтешения пестрых шелков. И как в такой ситуации проявлять милосердие?
– Барышня Люй? – проворчала она.
– Если уж на то пoшло,то – небесная госпоа Люй. Посланница Яшмового Владыки, прожившая тысячу лет праведной жизнью небесная лиса, которой ведoмы все тайны земли и Небес, собственноручно положившая конец злодеяниям мерзавца Чжао Гао. Неужели так сложно зaпомнить?
Еще совсем недавно гражданка Смирнова и в тифозном бреду не соорудила бы себе этакий громоздкий титул, а тем паче – не выговорила бы его без запинки и не дрогнув ни единoй ресничкой, но… Противостояниe с бесовским колдуном Чжао Гао в подземелье, полном смерти и ужаса, постоянная изнуряющая борьба с самой собой, а потом ещё и Лю – ах, этот Лю! – всё это не прошло бесследно даже для неунывающей Люси. Ее превратили в Люй-хоу, пока она спала? Что ж, теперь Люй-хоу они и получат!
– Слуга выучит! – причитала сваха, не переставая кланяться. – Слуга запомнит!