Год ворона. Книга 1

Бояринов Максим

— И ради того, чтобы ознакомить меня с рапортом этого «политического бойскаута», ты выдернул меня с утра из постели? Бомба, якобы закопанная где-то под Киевом? Да он точно насмотрелся фильмов… — советник улыбался, но в глубине его глаз притаились льдинки.

— Два часа назад я думал точно так же, сэр. Но после того, как аналитики провели стандартную проверку, доклад сразу же получил «оранжевый статус», а я максимально ограничил доступ ко всей информации, и позвонил вам по закрытому номеру.

— Это было правильное решение. В случае, если

информация подтвердится, насколько вероятна ее утечка?

— Вероятность утечки практически нулевая. Киевскую резидентуру возглавляет Чед Аскинс. Он прислал доклад в обход официальных каналов, анализ проводил преданный лично мне человек. Аскинс считает, что это правда, а уж ему можно верить. Это последний из динозавров, которые разваливали еще Советский Союз…

— Чед с медными яйцами? Старый лузер и герой Малого зиппергейта?

— У кого нет тайных страстишек, сэр? Одни коллекционируют бейсбольные биты, другие — юных сотрудниц. Вторых намного больше, чем первых…

— Дурнопахнущая вышла тогда история, — поморщился советник.

— «Афроамериканской Барби» не давали спать лавры Моники Левински. Наутро она упаковала бутылку с пальчиками Чеда в пакет для вещественных доказательств, потом отправилась в больницу и сделала все анализы… А уж откуда взялся в вине подавляющий волю препарат — никого уже не интересовало.

Советник ухмыльнулся.

— В жизни не поверю, что какая-то девчонка сломала карьеру старого бультерьера. Провинциальных куриц, которых набирают в приемные, не пользует только голубой и ленивый…

— Вы правы, сэр! До того Чед не раз выходил сухим из воды. Но тогда он дал промашку, не ознакомившись с досье своей пассии. «Барби» оказалась троюродной племянницей бывшей Госсекретарши. У чернокожих родственные связи работают не хуже, чем у евреев, и, простите, сэр, итальянцев. Тетушка нажала на все мыслимые рычаги, и дело почти дошло до суда. Восемьсот тысяч долларов — все пенсионные накопления, дом и машина достались шустрой жертве, а мы вынуждены были спрятать Аскинса в этой дыре.

— И как он сейчас?

— Обходит молоденьких американок за пять миль. Впрочем, и молоденьких аборигенок тоже. Практиканток не берет. Держит в приемной страшную, как смерть, секретаршу, с которой изредка спит. Готов землю есть, лишь бы вернуться в Штаты и свести счеты с кланом, к которому принадлежит его главная обидчица.

— Стало быть, это наш человек, — задумчиво вымолвил советник. — Пусть в таком случае остается на месте и лично контролирует все, что там происходит.

Указание прозвучало как недвусмысленный приказ, но если это и покоробило директора, то на его лице это никак не отразилось.

— А что делать с Берковичем, сэр? — уточнил директор.

Из-под маски добродушного итальянского комика на одно лишь мгновение выглянула морда безжалостной и хладнокровной рептилии.

— Meneh, meneh, tekel, upharsin [10] , — ответила рептилия.

Затем советник

президента моргнул, и на его лицо вновь вернулась привычная маска доброго весельчака де Вито.

10

Слова, начертанные на стене таинственной рукой во время пира вавилонского царя Валтасара незадолго до падения Вавилона. Обычно употребляются в предзнаменование смерти

Директор понимающе усмехнулся и, на удивление близко к тексту, процитировал ветхозаветного пророка Даниила:

— «Вот и значение слов: мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; Текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам».

Директор и советник понимающе и доброжелательно улыбались друг другу, как старые добрые знакомые, понимающие все с полуслова.

— В Киев полетит Опоссум, мой лучший оперативный агент, — сказал директор. — Он оценит обстановку на месте и примет все необходимые меры по… локализации.

— Действуйте, господа, — советник президента поднялся с места, давая понять, что разговор окончен. — После обеда у меня партия в гольф с сам-знаешь-кем, — он указал оттопыренным большим пальцем себе за плечо и, судя по почтительности жеста, речь шла отнюдь не о президенте. — Там и будут решать, следует ли разыгрывать этот джокер, если да, то как именно это сделать.

Директор ЦРУ проводил высокого гостя до самого лифта, вернулся к себе, и долго стоял у окна, уставившись вдаль.

Прижавшись лбом к чуть теплому стеклу он закрыл глаза. Ему было… нет, не страшно. Скорее очень не по себе. Как игроку, который неожиданно оказался с неплохим набором карт на руках, но при этом заложил всего себя, включая бессмертную душу. Но в этой игре, полем для которой служила вся поверхность Земли, сражались отнюдь не силы Добра и Зла…

Со стороны правящая элита США кажется монолитной и единой. Однако это не так, потому что уже много десятилетий внутренняя и внешняя политика Америки куется в жестоком противоборстве двух могущественных кланов. Кланы время от времени меняют названия, но по сути своей олицетворяют две силы — «оружейников» и «менял».

И те, и другие сформировались между двадцатыми и пятидесятыми годами двадцатого века, когда Сухой закон произвел революцию в теневых финансах собственно Штатов, а наступившая затем Вторая Мировая позволила Америке стать мировым индустриальным лидером, в том числе и в производстве вооружений.

«Оружейники» традиционно главенствовали в сфере военно — промышленного комплекса, энергоресурсов и транспорта. Начав с нефтедобычи, прокладки железных дорог и сталелитейной промышленности, представители этой группировки взяли под контроль практически всю индустрию производства и обслуживания современных вооружений, а также гражданский транспорт и отчасти всю инфраструктуру жизнеобеспечения США.