Год Ворона

Рагимов Михаил Олегович

Двигались жертвы налета плавно и предсказуемо, в общем, с глубоким знанием дела и пониманием ситуации. Жить-то всем хочется, профессионалам особенно.

Энтузиаст-дальнобойщик, находящийся под присмотром Пашкина, храбро высунулся из-за толстой сосны. Он с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как бойцы капитана Ивашко споро и ухватисто обыскивают и вяжут военнопленных.

Со всех четверых, предварительно зафиксировав пластиковыми стяжками запястья, стащили обувь. Затем безо всяких новомодных толерастических комплексов растянули ремни и спустили пленным штаны. Рты залепили скотчем, натянули на головы черные мешки, не затрудняющие дыхания. Но даже и после этого ОБНОНовцы не стащили с лиц маски.

–

Ну что, товарищи инквизиторы, - проконтролировав работу штурмовиков, сказал Ивашко, обращаясь к Пашкину с Колчиным.
– Клиенты готовы, приступайте к обработке. Ну, доктор, на все про все, мля, у нас типа в натуре девять с половиной минут!

Похоже, он цитировал кого-то из классиков. Кого - Пашкин не сообразил, а вот Колчин кивнул и отозвался:

– С богом! Нам их старшего оттараньте куда-нибудь под уютный кустик подальше от всех ушей, - и добавил, обращаясь к Пашкину: - Ну что, Рома, поиграем в плохого с недобрым?

Пашкин ограничился коротким кивком. Экстренный допрос - это вам не в шахматы играть, тут думать нужно...

Главным у залетчиков оказался тот самый Колька, которого он встретил в курилке. Если верить изъятому удостоверению - старший лейтенант. На сорванный с головы мешок почти не отреагировал, сидел скрючившись, уставившись на ближайший муравейник. Стойкий, блин, оловянный зольдатен ...

– Ну в общем так, родное сердце!
– губы Колчина сурово шевелились в прорези маски, не обещая ничего хорошего пленнику.
– Мы не диверсанты и не бандиты, а тоже люди государевы, и в своем праве. Потому убивать и калечить не собираемся. Без крайней необходимости, разумеется. Так что мы сейчас тебе ленту со рта уберем, а ты не начинай тут брызгать слюной и орать типа кто вы такие, и вообще все покойники. С кем связались, мы знаем. Если усек, кивни!

Старлей кивнул. Пашкин содрал ленту.

Выдержав солидную театральную паузу, Колчин продолжил медленно, с расстановкой:

– Короче, с тебя схема базы, есть ли камеры наблюдения, и если имеются, то где, и вообще, как организована охрана периметра. Сколько вас там, и где содержат задержанных. Ну и, сам понимаешь, максимум деталей, чтобы проникнуть внутрь...

Колчин замолчал, но теперь в Качалова65 решил поиграть лишенный штанов старлей ...

– Слушай, Женька!
– честно выдержав законных пару секунд, начал с надрывом бутафорить Пашкин.
– Начальник СК что на инструктаже сказал? Не церемониться! Что все, кто помешают проведению операции, пойдут на зону, догоняя своего шефа. Хорошо, если на красную! А особые упорные и на пэжэ66... Так фули ты тут реверансы танцуешь?

При аббревиатуре "СК" пациент ощутимо вздрогнул, при "пэжэ" откровенно скис. Ага! Стало быть, движемся в правильном направлении...

– Документ хоть какой покажешь?
– без надежды в голосе, скорее для проформы спросил старлей.

Колчин сердобольно развел руками. Мол, рад бы от всей души, но чего нет, того нет ...

Старлей шумно втянул воздух и начал доклад.

– Да я и сам видел, что там дело гнилое, - похоже, Колян принял решение и начал грамотно обставлять назревающее предательство.
– Директора этого в Новозыбкове мы брали совсем не в тему. Он бывший подпол-разведчик, его там весь город на руках носит - школы, больницы, детсады, магазины - все его фирма построила на халяву. Побольше бы таких шпионов стране, нахер... Ну и когда мы в машину его сажали, матерился так, что заслушаться, куда тем уркам! Какой из него агент, нахер? А потом по личному приказу самого генерала повезли мы его прятать на базу. Нахер, спрашивается? Там с утра, кроме нас, не появлялся никто. Ни дознавателей из КР, ни адвокатов. Когда реального шпиона закрывают, вокруг камеры, от лампасов в глазах рябит, а тут только двое оперов из личных гвардейцев начуправления и приехали. Гнилая,

короче, какая-то ситуация... Хлопцы в управлении терли, что вроде бы наш генерал и Короленко этот вусмерть что-то не поделили. То ли бабу, то ли бабки, то ли все вместе. Вот и прессуют его нукеры шефа под признательные на двести семьдесят шестую или же двести пятую67. Но это хер его знает, почем купил, по том и продал. У нас такое чуть ли не про каждого рассказывают...

– Ближе к делу, бикицер, - ненавязчиво поторопил Колчин старлея.

– Стрелять в моих на поражение точно не станете?
– буркнул тот.

– А нахрена?
– искренне удивился Валентин.
– Если ты нам все точно распишешь, войдем в периметр, как лом в повидло ...

– Хер с вами!
– сказал Колян.

После чего меж достигшими консенсуса сторонами начался конструктивный вдумчивый и очень профессиональный диалог на предмет подготовки к захвату лесной особистской базы. Как говорится, процесс пошел...

Пока старлей обрисовывал диспозицию, бойцы Ивашко занимались привычным делом. Обесточив всю трофейную связь, отключили и собрали глушилки. Убрали транспорт с проезжей части. Пленных бойцов, кроме водилы, переодели в собственный камуфляж и упаковали в "Газель". Дальнобойщика отпустили с богом, что-то ласково пошептав на дорожку, так что тот газанул не хуже пилота "Формулы-1" и мигом скрылся из виду.

Трое штурмовиков подходящей комплекции упаковались в росновские комбезы и забрались в минивэн. Водилу-прапора, вдумчиво проинструктировав, усадили за руль - палочки, как говорится, должны быть попендикулярны.

Минут через пять машины, растянувшись на дистанции метров сто, двинулись в сторону вражьего логова...

* * *

Захват ворот Пашкин наблюдал с переднего сиденья "Газели". Колян не обманул - на въезде дежурило всего двое.

Автоматические створки при виде "своих" разъехались. Первый охранник - местный, вышел на крылечко, и на ходу был снят снотворной ампулой в шею. Второй - это был росновец - увидев, как напарник оседает на деревянные ступеньки, выскочил из дежурки, но рухнул, не сделав и пары шагов. Один из "воронов" выскользнул из машины, ужом пробрался в дежурку, по пути охлопав охранников на предмет огнестрела и средств связи. Секунд через двадцать появился в окне, махнул условным жестом, мол все в порядке.

Пашкин знал, что в это же самое время двое бойцов, перебравшись через забор, снимают единственного патрульного на внешнем периметре. Ничего не скажешь, уверенно себя чувствовал упырь-генерал, не ждал никаких гостей ...

Минивэн двинул дальше - вторым этапом операции была нейтрализация всех, кто находится на территории базы, за исключением самой вип-тюрьмы ...

Минуты тянулись неторопливо-мучительно. Радиомолчание, никаких текущих докладов с переговорами. Чтобы хоть как-то отвлечься, Пашкин думал о щенке, которого Иванов, уезжая, перепоручил летунам. Не приведи господи, упустят зверя пернатые, им, судя по кислым рожам, собака на борту, что баба на корабле ...

– Чисто!
– хрипнул в переговорном устройстве голос Ивашко.
– Периметр прошли, отдыхающих бойцов с обслугой зафиксировали вчистую. Сейчас нумера штурмовать начнем, так что можно подтягиваться.

Легковушка и обе "Газели" нырнули в распахнутые ворота. Миновав КПП, осторожно двинули в глубину территории.

Пашкин наскоро огляделся. Меж сосен - асфальтированная дорога с крашеными бордюрами. Слева - большой навес с длинным столом и стационарным мангалом в кованых завитушках. Справа - крытая стоянка для машин. Дальше в глубину вдоль дороги виднелись деревянные ладные домики с верандами, клумбами и альпийскими горками. Умеет начальство ФСБ-шное отдыхать, не отнять. А вот в конце дороги той, похоже, то, что им нужно...