Год зайца
Шрифт:
Животное замолчало и спокойно прислушивалось к словам человека, хлопочущего рядом.
Ватанен сделал из веревки русскую лебедку: ослабил сплетение в одном месте, вставил в получившееся отверстие ветку потолще и начал крутить. Очень скоро веревка натянулась. Нога животного стала понемногу появляться из болота. Корова старалась, как могла, помогать. Время от времени Ватанен ослаблял ворот и рычагами приподнимал коровью тушу, стараясь не повредить вымя. Потихоньку корова продвигалась к пню.
Ватанен крутил ворот, ослаблял его, подталкивал корову сзади, успокаивал ее, медленно подтягивал
— Нелегкая это работа — ухаживать за скотиной!
К полуночи Ватанен дотащил корову до более-менее твердого места, и она смогла сама выбраться на сухой островок. Буренка из последних сил рванулась из трясины и, почувствовав под ногами твердую почву, тут же улеглась на отдых. Ватанен подвел к ней шатающегося на тоненьких ножках теленка и сам тут же уснул на болотной кочке. Под утро ему стало холодно, и он перебрался к корове под бок. Там было тепло, как у печки.
Утром солнце озарило измазанных черной грязью корову, мужчину, теленка и зайца. Все четверо проснулись: корова роняла лепешки, теленок сосал молоко, Ватанен курил. Докурив, он закинул теленка за спину и отправился через болото. Корова последовала за ним; теперь она шла очень осторожно, а добравшись до противоположного берега, обернулась к болоту и послала ему злобное мычание.
У первого же лесного озерца Ватанен вымыл корову с теленком и сполоснул свою одежду. Последним помывке подвергся заяц, отчего у него надолго испортилось настроение.
Наконец Ватанен со своими подопечными добрался до дороги; там ждали пустая машина-скотовозка и уставшие мужики, которые весь вечер и всю ночь безрезультатно его искали. Всех коров увезли еще вечером, Ирья отправилась с ними. Ватанен доехал на машине до Сонкаярви и теперь стоял посреди деревенской улицы в грязной одежде, босиком, с зайцем на руках.
10. В церкви
Ватанен провел ночь в мотеле; на постели ему спалось плохо — он успел привыкнуть к полевым условиям. Утром он купил в магазине новые сапоги, свитер, белье и брюки. Старую грязную одежду выкинул.
Было солнечное жаркое субботнее утро. Ватанен прошелся по деревенской улице, высматривая, чем бы покормить зайца, и оказался на кладбище.
Заяц с удовольствием пасся на могильных холмиках. Больше всего ему понравились колоски плевела на свежих могилах.
Церковь была открыта. Ватанен позвал зайца с собой, и они вместе вошли в храм. Как там было прохладно, как спокойно! Ватанен давным-давно признал себя неверующим, но это не мешало ему наслаждаться здешней тишиной.
Заяц проскакал по центральному проходу церкви к переднему ряду скамеек, уронил перед алтарем несколько горошин, а затем принялся изучать церковь более обстоятельно. Ватанен присел на скамью, осмотрел роспись алтаря. В молельном зале было около шестисот мест. С обеих сторон зал обрамляли длинные галереи, соединявшиеся в хоры под органом. На галереи вели две деревянные лестницы. Приглушенный свет, лившийся из узких высоких окон, успокаивал, навевал сон.
Ватанен подобрал заячий горох перед алтарем и сунул в карман. Устроившись на последнем ряду рядом с боковым
В церковь вошел пожилой священник в черной сутане с пасторским воротничком-стоечкой. Он бодро прошел мимо алтаря в ризницу, не заметив зайца. Тот с удивлением уставился на незнакомца.
Вскоре пастор вышел из ризницы, держа в руках охапку длинных свечей и скомканный лист оберточной бумаги, в которую они были завернуты. Он взошел на алтарь и, заменив наполовину сгоревшие свечи целыми, унес свечные огарки обратно в ризницу. Потом он зажег свечи и спустился в проход, чтобы оценить результат своих стараний. Похлопал себя по карманам брюк под сутаной — загремели спички в коробке, достал сигарету и закурил. Затягиваясь, он выпускал дым в сторону от алтаря. Когда от сигареты остался небольшой окурок, пастор погасил его о каменный подоконник, сдул пепел на пол, сунул бычок в спичечный коробок и спрятал в карман. Потом отряхнулся, как бы очищаясь от греха курения, и вновь зашел в ризницу. На сей раз, выйдя оттуда, он держал в руках несколько листков бумаги, скорее всего с текстом проповеди.
И тут он обнаружил зайца, который уже успел забраться на алтарь. Косой осмелел, навалил своих горошин на святом месте и теперь обнюхивал лежавшие на полу срезанные цветы.
От неожиданности пастор вздрогнул, листки бумаги выскользнули из его рук и разлетелись по полу.
— Господи, спаси и помилуй!
Заяц спрыгнул с алтаря и исчез в проходе бокового нефа.
Ватанен открыл глаза. Он приподнял голову и увидел, как заяц шмыгнул в глубь церкви. Пастор медленно отирал лоб — от удивления он даже вспотел.
Ватанен притаился за спинкой церковной скамьи, наблюдая за ходом событий.
Пожилой священник довольно быстро оправился от потрясения. Он молнией метнулся в проход бокового нефа и увидел там зайца, сидящего на задних лапах.
— Туку-туку-туку, туку-туку! — стал подманивать его пастор, но заяц не спешил к нему — он чувствовал волнение человека и подозревал подвох.
Пастор бросился к зайцу — он двигался довольно быстро для человека своего возраста — и попытался поймать зверька. Это ему не удалось — заяц оказался проворнее.
— А ты шустрый! Но я тебя все равно поймаю.
Заяц обежал церковь и вновь оказался у алтаря. По центральному проходу к нему направился слегка запыхавшийся пастор. Когда он приблизился, заяц по лестнице метнулся на галерею. Пастор не сразу отправился следом. Он собрал свои бумаги с пола, аккуратно положил их на перила и только тут заметил на полу заячий горох.
С раздражением он подобрал горошины и по очереди закинул их за церковную кафедру. Каждый бросок попадал точно в цель. Немного передохнув, священник стал подниматься по лестнице на галерею. Толстые балки перекрытий скрипели под его ногами. Внезапно он перешел на бег — заяц снова был обнаружен. Животное скрылось, пастор закричал: