Годы испытаний. Книга 2
Шрифт:
В ответ из норы послышалось:
– Да, конечно.
Лежащий за бочками рассмеялся.
– Да вас тут бабий взвод, а одного испугались.
– Надо - и рота будет, - ответила Наташа. Она выскочила и, схватив с земли пистолет, приказала: - Встать, руки вверх!
Среднего роста плотный коренастый мужчина не спеша поднял руки кверху. Ветер растрепал его русые волосы.
– Ну и девки! До чего смелые: на русской земле русского летчика в плен забрали.
– Девки в деревне семечки лузгают, с парнями гуляют,- оборвала
– Веди меня к самолету.
– Это зачем снимать? Тут и без того холодище. Так и простыть недолго.
– Снимай без разговоров!
– прикрикнула Наташа.
Он убрал волосы, мешавшие ему видеть, поспешно снял немецкий мундир. На нем была гимнастерка советского летчика, и тут подруги увидели порванный левый рукав с пятнами свежесочившейся крови.
– Твоя работа, - кивнул он Наташе. Карие его глаза улыбались, и чем-то неуловимым он напомнил ей Сашу Миронова.
– Хорошо, что еще не умеешь стрелять как следует, а то бы ни за здорово живешь отправила на тот свет.
– Сам виноват. Надел немецкий мундир.
– Снял с убитого в лесу фрица. Холодно. Погодка не поймешь - ни зима, ни осень…
– Ладно, после будешь оправдываться. Пошли быстрее. Если обманул - запомни: не жить тебе.
И они направились в глубь леса. Он - впереди, она конвоировала его сзади.
…Не прошло и часа, как недавние враги возвратились из леса, по-товарищески улыбаясь.
Ляна лежала, раскинув руки. Рядом с разжатой рукой - пистолет. «Что случилось? Покончила с собой?» Наташа подняла ее голову и услышала слабый вздох, а затем стон. «Она в обмороке», - догадалась Канашова.
– Ну чего вы стоите?
– крикнула она летчику.
– Несите скорее воды. Бегом!
Он тут же кинулся в лес и услышал вдогонку:
– И медикаменты…
Запыхавшийся летчик стоял и глядел, как Наташа вливает в полуоткрытый рот Ляны воду.
– Медикаментов у меня нет. Пакеты только перевязочные.
– Вы что, пришли глазеть?
– набросилась Наташа.
– Помогайте делать перевязку.
Самойлов смущенно заулыбался, присаживаясь на корточки рядом.
– А из вас бы неплохой начальник вышел. Вы умеете командовать,- сказал он и приподнял Ляну.
Она открыла глаза, лицо ее, перекошенное от боли, было красным.
– Температура высокая, - сказала Наташа, - горит огнем. Надо поскорее ее вывозить, иначе может быть заражение… Разочаровали вы меня. Я думала, у вас, летчиков, всегда медикаменты бывают. Ведь вы действуете в одиночку, а вдруг что случится? Давайте и вам перевяжу руку.
Самойлов снял сначала немецкий мундир, бросил его небрежно и закатал рукав на гимнастерке выше локтя. Наташа быстро сделала ему перевязку.
– Что же нам теперь делать, чтобы спасти Ляну?
– У меня вынужденная посадка. Попал в снегопад и дождь. Плутал, плутал, почти весь бензин кончился. Нужно
Глава третья
Весь пасмурный и холодный день с дождем и снегом Наташа и Самойлов пролежали в кустах, наблюдая за проходившими мимо немецкими машинами, мотоциклами, но добыть бензина им не удалось. Холод и голод мучил обоих.
Наташа беспокоилась о Ляне и несколько раз ходила навещать подругу, разводила костер, отогревала ее, сварила нехитрую картофельную похлебку. Единственный неприкосновенный запас летчика - плитку шоколада Самойлов отдал Ляне, хотя она и к нему не притронулась.
Самойлову пришла мысль: «Очень загадочны пустые бочки в яме, где я встретился с девушками. Наверное, кто-то из местных жителей взял из этих бочек бензин». Он рассказал Наташе о своем предположении и перед вечером направился в ближайшую деревню. Наташа осталась, так как Ляне стало хуже, она бредила, временами впадала в беспамятство.
Вскоре летчик возвратился разочарованный и злой. Он разговаривал с несколькими колхозницами. Но ни о каком бензине они не слышали. Единственно, что удалось ему выпросить, - каравай хлеба и на обратном пути накопать картошки. А вот встреча с каким-то мужиком, должно быть полицаем, чуть было не закончилась для Самойлова гибелью: тот пытался задержать летчика. Пришлось спасаться бегством.
– Хорошо, что в свое время в беге на длинные дистанции я в родном городе первенство держал. Как зайца, ноги спасли, - рассказывал он Наташе,
– Что же дальше делать будем?
– А ничего. Подзаправиться надо. Ни вы, ни я еще ничего не ели. Вот только с ней беда, - покосился он на стонущую Ляну.
– Чем ей, бедняжке, помочь?
Самойлов подошел опять к пустым бочкам, отвинтил пробку и, втягивая воздух, сказал:
– Бензин ведь был. Нам хотя бы один бочоночек…
Наташа с сожалением взглянула на него и на пустые бочки.
– А что, если попытаться ночью у немцев достать?
– сказала она.
– Фрицы машины не охраняют, так и стоят на дворах. Я видела.
– Давайте покушаем, - предложил Самойлов, - а потом пойдем. Может, удастся…
В сумерках они выпросили в деревне у старухи старое ведро.
Немецких машин было мало, большинство их стояло во дворах и охранялось часовыми. Наконец после долгих поисков удалось отыскать одну машину без охраны.
Наташа залегла неподалеку от хаты и должна была наблюдать и подавать сигналы при появлении людей, а Самойлов с ведром направился к одиноко стоявшей машине. Она услышала, что кто-то с силой хлопнул дверцей машины и громко позвал: «Ганс, Ганс, куда ты запропал?» Потом немец, по-видимому шофер, вышел из машины, закрыв дверцу, и направился в хату.