Годы мечты
Шрифт:
— Я вызову для тебя такси, — предложил Дэвид, но она отрицательно покачала головой, понимая, что не может оставаться здесь больше ни минуты.
Больше всего на свете ей хотелось оказаться у себя дома, уткнуться лицом в подушку и поплакать вволю. Впрочем, она прекрасно понимала, что ей вряд ли удастся убежать от себя самой и забыть о том, что она обрекла на страдания человека, которого так любила.
— Не надо. — Она отвела глаза в сторону. — Я доберусь сама.
— Ты уверена? — спросил Дэвид, но не стал настаивать,
Морозный воздух немного освежил Джинни. По дороге домой она пыталась разобраться в себе.
О ком я плачу? О своей разбитой жизни или о Дэвиде, которому столько довелось пережить? Не встреть он меня, насколько удачнее сложилась бы его жизнь!
Эти мысли были просто невыносимы.
— Джинни! Тебе дать билет на вечер, или, может быть, кто-нибудь уже пригласил тебя? — обратилась к ней Пэтси с невинной улыбкой.
— Что? Прости, я не поняла, о чем ты?
Девушка подняла голову от бумаг и увидела, что все сотрудники, собравшиеся в ординаторской, смотрят на нее. Оказывается, она не слышала ни слова из общего разговора.
Пэтси притворно вздохнула:
— Мы говорили о вечеринке по случаю Дня Святого Валентина. Нам принесли билеты, и мы их распределяем, — терпеливо пояснила она. — А ты витаешь где-то в облаках. Что с тобой происходит? Впрочем, я, кажется, догадываюсь... — Она многозначительно улыбнулась.
Два предыдущих дня Джинни провела в бесплодных попытках примириться с тем, о чем рассказал Дэвид. Эти мысли не оставили ее и на работе. Она продолжала размышлять о событиях пятилетней давности и их последствиях, виня себя во всех бедах, случившихся с ним.
— Да ничего особенного, — ответила она, натянуто улыбаясь. — Ты же знаешь мой девиз: «Не унывай и ничего не принимай близко к сердцу! В пруду всегда найдется рыба покрупнее».
Девушка ожидала, что все рассмеются, но, к ее удивлению, этого не произошло.
В этот момент в ординаторскую вошел Дэвид.
— Всем доброе утро.
О Боже! Что он мог подумать, услышав мои слова! — подумала Джинни и вспыхнула.
— Сестра, приготовьтесь, пожалуйста, к обходу, — ровным тоном обратился он к ней.
Фил и Дороти присоединились к ним.
Обход решили начать с маленького Джона Блейка. Сегодня впервые его мать Софи Блейк смогла навестить своего новорожденного сына. Эта очаровательная женщина лет двадцати с небольшим стояла рядом с детской кроваткой и держала малыша за крохотную ручку.
— Рад видеть вас, миссис Блейк, — поздоровался с ней Дэвид и пожал руку ее мужу, а потом посмотрел на мальчика, стоявшего рядом. — А это у нас кто?
— Это Даниэль, — сказала Софи, подталкивая старшего сына вперед. — Он тоже захотел навестить своего маленького братика. Да, милый?
Мальчик оторвал взгляд от детской кроватки и кивнул, а потом снова посмотрел на Джона и радостно закричал:
— Смотрите,
— Он, наверное, понял, что ты его старший брат, — сказала ему Джинни.
Даниэль был явно польщен:
— Мама говорила, что Джон был болен, а сейчас поправляется. Когда мы сможем забрать его домой, чтобы я мог с ним играть?
Девушка ласково потрепала его по голове.
— Скоро! Ему надо только еще немного окрепнуть.
Тут она подняла глаза и, поймав на себе внимательный взгляд Дэвида, залилась краской.
Пока она пыталась разгадать значение этого взгляда, заговорил Том Блейк, засыпав врачей вопросами о том, как ухаживать за Джоном. Дэвид терпеливо и подробно разъяснил ему все.
Джинни хорошо помнила, что он всегда приветствовал появление родителей в отделении, потому что считал, что одно их присутствие во многом способствует скорейшему выздоровлению маленьких пациентов.
Опять я возвращаюсь мыслями к прошлому, вздохнула она, переходя вслед за остальными к инкубатору, в котором лежала малышка Рози.
Невольно обернувшись, она с удовольствием посмотрела на семейство Блейков, столпившихся у кроватки Джона, и улыбнулась.
— Какие молодцы! Похоже, они быстро примирились с тем, что их ребенок никогда не будет полноценным. Дай Бог им сил! — вздохнул Дэвид, перехватив ее взгляд.
— Вы не знаете, полиции удалось разыскать кого-нибудь из родных Рози? — спросила Дороти.
Джинни отметила необычное волнение в ее голосе и задумалась. Интересно, почему она проявляет такую заинтересованность в судьбе именно этой девочки?
— Боюсь, что нет, — огорченно ответил Дэвид. — До сих пор никто не откликнулся.
Все приуныли, услышав эту информацию, и остаток обхода прошел в минорном настроении.
Только Сэм Смит порадовал всех явным улучшением состояния. С первого взгляда бросалось в глаза, что он выглядит намного лучше, чем прежде.
Обход закончился. Фила вызвали к телефону, а Дороти куда-то ушла. Дэвид отозвал Джинни в сторону.
— Я хочу сообщить тебе, что Мэри Смит включили в список реабилитационной программы для наркоманов. На этой неделе она приступает к лечению. Пройти через все это ей будет очень нелегко, так что нам надо молиться, чтобы она справилась.
Джинни просияла.
— Это просто замечательно! Ты говорил с ней?
— Да. Вчера вечером она навещала Сэма, и мы с ней долго беседовали.
Он остановился, и Джинни показалось, что он хочет сказать что-то еще. Она вопросительно посмотрела на него.
— Знаешь, я бы хотел попросить тебя... Не говори никому о том, что я рассказал тебе в субботу. Ну, обо мне и Лиззи. Я был бы тебе очень признателен.
— Разумеется.
Девушку до глубины души задело то, что Дэвид нашел нужным попросить ее об этом. Неужели он полагает, что она способна болтать с посторонними о таких вещах?