Годы немилости Божьей
Шрифт:
Она улыбаясь, кивнула ему, в ответ он недовольно отвел глаза в сторону сына, который его обеспокоил. Рядом с ним стояла прекрасная, невинная девушка, ничем не хуже и не лучше той, что стояла напротив. А он глаз не сводит с этой. Отец отошел на пару минут ответить на телефонный звонок и намекнул дочери присесть и поговорить с этим человеком, скорее всего не из вежливости, а боясь оставить жену один на один с ним.
Ирма присела напротив. Он не глядел в ее сторону. А с ее лица не сходила
– Простите, – прошептала она, – можно спросить?
Он продолжал игнорировать. Да, что может спросить эта малолетка?
– Простите, я вообще-то к Вам обращаюсь, неприлично себя, так вести.
Он резко повернул глаза, на него смотрела девушка с миловидным лицом, миндалевидной формы карими глазами, уголки глаз немного были опущены, по краям, длинные нижние ресницы. Аккуратный прямой носик и красивейшие, пухлые губы, узенькие по уголкам, когда она улыбалась, а она улыбалась постоянно, ее улыбка напоминала форму сердца. У нее была белоснежная кожа и заостренный подбородок.
Аллес прищурил глаз, намекая ей спрашивать, чего хочет?
– Как Вас зовут, простите? Я немного не расслышала, – улыбаясь и покусывая нижнюю губу уточнила Ирма.
– Аллес Фрай.
– Алекс?
– Аллес Фрай.
– Арес? – переспросила Ирма.
Он прищурил второй глаз. Она поднялась с места и прошептала:
– Ваши родители явно подшутили над вами, нет такого имени, – засмеялась еще громче она и убежала веселиться дальше. Он недовольно осмотрелся и заметил, как пристально за их словами следила мачеха. Поднялся и уехал домой.
Помимо своих старых привычных размышлений, прибавились переживания за сына. Ни то что бы он был чрезвычайно расстроен. Он просто не понимал, как можно не любя жениться и все сводилось к тому, что сын очевидно был бы не счастлив в браке. Говорить или что- то, советовать сыну нет смысла, он не поймет и не примет. Через пару дней он вновь направился к профессору. В этот раз он реагировал на все еще более отстраненно.
– Я заметил, что последние два дня еще более замкнуты, но и причина в другом? – поинтересовался профессор.
– Быть может, – вяло ответил Аллес. – Думаю, мой сын совершает ошибку, но вряд ли я, что- то могу.
– А Вы не пробовали поговорить с бывшей супругой о вашем предположении?
– А если я наврежу еще больше. Не думаю, что имею право. Единственное, что я дал ему в этой жизни это ключи от квартиры и фамилию, которая не особо радует Дана.
– Тогда по какой причине Вы расстроены, если это не ваша проблема. Или же не хотите остаться виноватым в результате неудачного брака, по причине того, что всего лишь не высказали, вероятнее всего свое невесомое подозрение??
– Думаете, это подозрение необоснованное и беспочвенное. Вы не
– А почему Вы не хотите дать вашему сыну дать возможность самому разобраться в жизни, пусть даже на своих ошибках. Неужели, Вы думаете, если сейчас остановите его от необдуманного поступка, он станет умнее и проницательнее?
– А может поговорить с девушкой?
– С которой, которая невеста или возлюбленная?
– Не знаю..
– Знаете Аллес, а мне уже нравится то, что Вы из- за незначительного вопроса так задумались. Лед тронулся.
– Я вам позвоню, – сказал Аллес и вышел из кабинета, внезапно.
Он вернулся домой. Утро было холодным и пасмурным. Мужчина надел кардиган, натянул капюшон и вышел на огромное крыльцо из бруса.
– К вечеру опять накроет снегом, – прошептал он. Внезапно за спиной послышался голос молодой уборщицы.
– Кофе Вас взбодрит. Он кивнул головой, чтобы она положила у ушла.
– Вам принести плед, – продолжила она, – ветрено..
Он медленно повернулся и взглянул своим недовольным взглядом на молоденькую симпатичную девушку:
– Ты всерьез думаешь, что я не чувствую, какая погода и не знаю, что такое хорошо и что такое плохо. Не переходи черту. А то мне покажется, что ты здесь задержалась.
На лице девушки блеснули слезы. Она растерялась, извинилась и ушла. А Аллес пил кофе и задумчиво глядел в темный сад, как ни в чем не бывало.
Глава вторая
2. Буря в горах
Спустя три дня Аллесу позвонил Эдвард, чем сильно удивил его. Он пригласил его в поход в горы семьями, объясняя тем, что заметил некое напряжение в отношениях отца и сына и хотел бы помочь. Он согласился скорее не ради улучшения отношений, а чтобы разобраться в этом вопросе.
Он собрал все необходимое в рюкзак, тепло оделся и поехал один. Эдвард скорее недоговорил, но семьи было не две, в итоге собралась огромная компания, около сорока человек.
Добрались до холма на машинах, а дальше вдоль по склону направились на лыжах. Они остановились спустя три часа в туристическом лагере, расположились в палатках, чтобы отдохнуть, а на утро мужчины планировали подняться в горы. Но не все. Скорее постарше. А молодые ровесники его сына решили остаться в лагере устроить пикник. Они не видели смысла карабкаться по горам в такую бурю и метель. Возможно, отчасти, были правы.
Вечером все собирались у огромного костра небольшими группами. Мужчины играли в карты, молодежь жарила шашлыки, а женщины постарше говорили о своем.