Годы странствий
Шрифт:
Лаврухин. Ты? (Ведерников молча протягивает руку Лаврухину.) Сколько мы не виделись?
Ведерников. Почти пять лет. Помнишь, ты приезжал с Олегом из Нарьян-Мара и мы встретили новый, сорок первый год?
Лаврухин. Да. (Смотрит на его ордена и медали.) Ого, сколько у тебя! (Помолчав.) Отчего ты так долго не писал? Тут о тебе беспокоились. Ты уже был дома?
Ведерников. Дома? (Не
Лаврухин. Люся ведь теперь живет у твоей матери.
Ведерников. Да? (Пауза.) Как они?
Лаврухин. Тесновато живут, но, кажется, дружно. (Осторожно.) Дело в том, видишь ли, у твоей матери был сердечный припадок, вот Люся за мной и заходила.
Ведерников. Припадок?
Лаврухин (мягко). Она очень нездорова у тебя. (Пауза.) Когда ты ее видел в последний раз?
Ведерников. Я? Погоди, дай вспомнить. Странно – больше пяти лет прошло.
Лаврухин. Время торопливее людей, Шура. (Долгое молчание.) Скажи, почему ты не отвечал на мои письма? Помнишь, год назад, я просил у тебя черновики Павлушкиной работы.
Ведерников. Черновики. Они не представляли интереса.
Лаврухин. Неправда. Работа Павлика – только начало. При гангрене раствор применять рискованно – он может вызывать кровотечение.
Ведерников. Знаю.
Лаврухин. Чего же ты ждал два года? Записи Павлика были у тебя, ты владел всеми ключами, и завершить дело надо было именно тебе.
Ведерников (не сразу). Не было никаких записей Павлика.
Лаврухин. Что?
Ведерников. Над препаратом я работал самостоятельно. Все было сделано, не хватало последнего звена. И вот в дневнике Павлика я нашел фразу, которая подвела меня к верному решению.
Лаврухин. Значит, автор препарата не Павлик, а ты? (Ведерников молчит.) Так. А ведь это было первое, о чем я тогда подумал. Приписал свой успех другому. Зачем? (Пауза.) Пожалел мать Павлика?
Ведерников (не сразу). Да! Но если всю правду – не это было главным. (Горячо.) Видишь ли, даже наедине с собой, я понимал, что недостоин награды. Ведь мне так и не удалось все решить единолично. Все, от начала до конца! Мне казалось это неполной победой.
Лаврухин (тихо). Вот мы и добрались с тобой до сути, Шура. (3адумчиво.) Все желал сделать один. Ничьей помощи не хотел. Молчишь? Ордена на тебе поблескивают, и молчишь?
Ведерников (тихо).
Лаврухин (страстно). Как ты мог бросить свое, свое? То, что было рождено тобой. Твою мысль! Я завидовал тогда, смертельно завидовал, что это тебе выпала великая работа, а ты…
Ведерников. Да, теперь только одним могу оправдаться – закончить работу. И я сделаю это. Слово.
Лаврухин (не сразу). Помнишь мое письмо о черновиках? Я решил продолжить дело Павлика. После долгих поисков мы видоизменили раствор и нашли состав, который, обладая меньшей токсичностью, позволяет вводить его в мышцу зараженного гангреной.
Ведерников (нетерпеливо). Дальше!
Лаврухин. Практический итог – в восьми случаях из десяти полное заживление раны без хирургического вмешательства.
Ведерников. Ты. Тебе это удалось? (Молчит некоторое время, потом обнимает Лаврухина.)
В саду появляется Ольга.
Ольга (негромко). Здравствуй, Миша.
Лаврухин (оборачивается и долго, как бы не понимая, смотрит на нее). Ты жива?
Ольга. Видишь, я вернулась.
Лаврухин (тихо). Я никому не говорил, что верю. Даже Нине. Я так боялся. А почему ты так поздно?
Ольга. Разве Шура не рассказал?
Лаврухин. Шура?
Ольга. Ведь мы вместе приехали.
Лаврухин (не сразу). Понимаю.
Вдоль забора мелькает чьято фигура, открывается калитка, в сад вбегает Люся. Она одета небрежно, на голову накинут чужой старушечий платок. Увидев Лаврухина, она бросается к нему.
Люся. Мишенька, я опять за вами. Шуриной маме очень плохо. Помогите нам, Миша!
Ведерников. Что?
Люся (подходит к нему и осторожно трогает его одним пальчиком). Шуренька.
Ведерников (берет ее за руки). Веди меня, скорее! Идем! Идем, Люся!
Они бегут по саду.
Утро следующего дня. Падают последние капли дождя. Открывается калитка, к дому Лаврухина по саду идет Ведерников. Он без фуражки, шинель наброшена на плечи. Следом за Ведерниковым в сад входит Люся, в руках она держит его фуражку. Порывшись в карманах, Люся достает очки, надевает их, подходит к Ведерникову и острожно дотрагивается до него рукой.