Годы в белом халате
Шрифт:
– Мамаша, перестаньте нервировать ребёнка, – нахмурилась Галина Валерьевна. – Там возни на две минуты. Если так переживаете – надевайте бахилы, халат, рядом постоите.
Мама Вани торопливо переодевается. Ваня орёт.
Приношу пациента в перевязочную, укладываю на стол. Ваня орёт. Ну и хорошо.
– Б…ь, – интеллигентно стонет хирург. – Галина Валерьевна, шейте быстрее.
– Ванечка! – в истерике всхлипывает мамаша. И падает в обморок.
Ловить падающих в обморок – обязанность санитаров. Каюсь, я не успел. Руки у меня были заняты Ваней. Поэтому его мама с размаху ударяет головой столик с инструментами и растягивается на кафельном полу.
Николай Иванович в третий раз повторяет свою немногословную интеллигентную фразу.
К мамаше бросается с нашатырём медсестра. К счастью, видимых повреждений не наблюдается. Мама Вани хлопает глазами и с трудом приподнимается.
– Может, вы выйдете из перевязочной? – спрашивает Галина Валерьевна.
– Нет! – истерично вскрикивает мама Вани. – Я должна всё видеть.
– Ну хорошо, – хирург склоняется над малолетним пациентом, заносит шприц с обезболивающим.
И мама Вани беззвучно снова падает в обморок.
– Унесите её, – сквозь зубы рычит Галина Валерьевна.
Две медсестры, поднатужившись, вытаскивают бездыханное тело в коридор.
Ребёнок орёт уже не столько от боли, сколько от страха. Ещё бы – вокруг него толпа незнакомых дядек в белых халатах, ещё и мама постоянно падает. К слову, в перерывах между обмороками мама
– Ваня, посмотри на меня! – командует Галина Валерьевна.
Ребёнок переводит на хирурга заплаканные глазёнки, и тут доктор двумя ловкими движениями зашивает ему нёбо.
– Ну вот, а крику-то было, – вздыхает Николай Иванович, осторожно высвобождая многострадальный палец из Ваниных челюстей.
– Ма-а-ама, – подвывает мальчик.
– Теперь можно и маму запустить.
Галина Валерьевна с довольной улыбкой открывает дверь перевязочной.
Мама Вани видит окровавленную мордашку своего сына и… молча падает в обморок. Причём делает это настолько быстро, что поймать её снова не успели. Невезучая мамаша расколола головой стеклянный столик, и следующие полчаса мы зашивали рваную рану уже на её затылке.
Сейф
В старом здании провинциальной больницы было два входа. Или два выхода – тут уж кому как угодно. Соответственно, и лестниц в больнице тоже было две. Парадная и запасная. Через парадную входили пациенты и персонал, а запасная располагалась рядом с реанимацией. Её открывали редко. Если кто-нибудь из пациентов в этой самой реанимации умирал, то санитары не тащили его через весь коридор, мимо палат и приёмной, а незаметно выносили через запасную лестницу.
Зданию насчитывалось почти двести лет. Когда-то, в царские времена, в нём располагался госпиталь кадетского корпуса, о чём свидетельствовали мемориальная табличка, красный кирпич кладки и монастырские сводчатые потолки.
Конец ознакомительного фрагмента.