Гофолия
Шрифт:
Нам силы придают всеведенье твое
И мысль, что этот храм, творца приют нетленный,
Пребудет навсегда, как солнце над вселенной.
Но что за трепет мной внезапно овладел?
Ужели на меня дух божий низлетел?
Да, это он речет, и взор мой обострился,
И мрак грядущего передо мной раскрылся.
Левиты, вторьте мне! Пусть ваши гусли в лад
С глаголом уст моих рокочут и звенят.
Хор
(поет в сопровождении всех
Да прозвучит господень голос в храме
И нас надеждой новой вдохновит,
Как вешними утрами
Роса траву поникшую живит.
Иодай
Внемлите мне, земля с небесной твердью вместе.
Ты мнишь, Иаков, бог уснул, простив нечестье?
Нет, он восстал! И вы, кто грешен, ждите мести.
Музыка возобновляется. Иодай тотчас же продолжает.
Как золото могло стать низменным свинцом? * {* Иоас.}
Первосвященник кем зарезан в храме сем? * {* Захария. {73}}
Плачь, Иерусалим, о город злоковарный,
Пророков божиих палач неблагодарный! {74}
Создатель отказал тебе в любви былой,
И фимиам ему стал ненавистен твой.
Куда детей и жен в оковах гонят? *
{* Вавилонское пленение.}
Царь городов земных повержен и снесен.
Священники в плену, во прахе царский трон.
Храм рухнул - господом навек покинут он,
И кедр его столбов в огне пожара тонет.
О Иерусалим, печаль моя, {75}
Кем ты лишен красы и ввергнут в униженье?
Где взять довольно слез, чтоб о твоем паденье
Ручьями лил их я?
Азария
О храм!
Иосавеф
Давид!
Хор
Пусть вновь, Сион, творца твердыня,
Он даст тебе припасть к реке его щедрот.
На минуту снова музыка, затем Иодай прерывает ее.
Иодай
Но что это? В песках пустыни,
Не град Давидов ли из праха восстает,* {73}
{* Церковь.}
Животворящая, нетленная святыня?
Ликуй, людской счастливый род!
К Сиону, ставшему еще прекрасней ныне,
Не только избранный народ
Все племена земли стремятся в свой черед. *
{* Язычники.}
Встань, Иерусалим, с челом, гор_е_ воздетым,
И, славой вечною венчанный, посмотри,
Как распростерлись ниц перед тобой цари,
Как все, кто страждет в мире этом,
Привлечены к тебе твоим целящим светом.
Блаженны те, кому войти в Сион дано!
Да оросится с небосклона
Иссохшее земное лоно,
И вам родит спасителя оно!
Иосавеф
Увы! Спасителя нам неоткуда ждать,
Коль царский род, что жизнь ему был должен дать...
Иодай
Ступай,
Который на челе Давид носил когда-то.
(Левитам.)
А вы последуйте за мною сей же час
Туда, где мы храним вдали от чуждых глаз
Те копья и мечи, которые, бывало,
Кровь филистимская в сраженьях омывала:
Немало их принес Давид на склоне лет
В дар присносущему подателю побед.
Достойней применить оружье вряд ли можно.
Идем. Раздать его хочу я неотложно.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Суламита, хор.
Суламита
О сестры, как томлюсь я страхом и тоской!
Такие ль, бог всесильный, бог единый,
Куренья, жертвы и первины
На алтарях твоих уместны в день такой?
Одна из дев хора
Как нестерпим нам, робким женам,
Губительных доспехов вид!
И кто поверил бы, что сталь жестоким звоном
Обитель мира огласит?
Вторая
Но почему, к творцу и вере безучастный,
Молчит по-прежнему весь Иерусалим?
Сам Авенир, что за отвагу чтим,
И тот к нам не спешит на помощь в миг опасный.
Суламита
Откуда при дворе, где произвол - закон,
Где нужно к сильному ласкаться,
Где награжден и вознесен
Льстец за умение бесстыдно пресмыкаться,
Защитник может отыскаться
Тем, кто безвинно притеснен?
Третья
Но для кого же в миг столь треволненный
Приготовляют здесь царей венец священный?
Суламита
Свой приговор господь изрек,
Но внять ему один первосвященник смог.
А мы опять в недоуменье:
То ль даст нам избавленье,
То ль горше нас накажет бог?
Весь хор
(поет)
Угроза и обет! О тайна без предела!
Как много бед и благ нам предвозвещено?
Лишь ты, предвечная премудрость, слить сумела
Любовь и гнев в одно.
Один голос
Сион падет во прах: пожары и осада
Его разрушат до конца.
Второй
Нет, устоит Сион: святой глагол творца
Ему навек ограда.
Первый
Я вижу: дивный блеск его красы исчез.
Второй
Я вижу: озарил всю землю свет Сиона.
Первый
Он тонет в пропасти, и пропасть та бездонна.
Второй
Вознес чело он до небес.
Первый
О мрак падения!
Второй
О вечный полдень славы!
Первый
О скорбный стон!
Второй
О гимн победы величавый!
Третий
Проникнем - будет день мы в тайну, а сейчас