Гогэн Хэйгэн, коллекционер черепов
Шрифт:
Пассажир на переднем сидении приподнял с колен, чёрный кожаный кейс.
– Всё, айда.
Из джипа, аккуратно открыв и прикрыв двери, вышли двое. В переулке действительно было темно и тихо, в воздухе витал терпкий запах поздно зацветшей в этом году сирени. Ориентируясь на слабый свет далёкого фонаря, поминутно запинаясь – спотыкаясь и тихо матерясь, таинственные полуночники двинулись в путь.
– Можно было по переулку подъехать. Кто бы нас здесь углядел? По обеим сторонам, кусты и заборы.
Дрожащим голосом, скороговоркой выпалил,
– На углу Пионерской и Проходного переулка, жилой дом.
Ответил шепотом попутчик. В этот момент из темноты раздался тихий свист. Две тени, замерли посреди дороги.
– Хто?
Шепотом спросили из кустов черёмухи, росшей у забора.
– Тухто.
Тихо с издёвкой проскрипели в ответ с дороги. Кусты зашуршали, раздался треск рвущейся материи, на дорогу выбралась тень. В слабом отсвете далекого фонаря, три тени сошлись в одну большую.
– Как обстановка?
Поинтересовался Скрипучий.
– Порядок. Он один дома. Штрих 3 тут сегодня был, как обычно бухал, но уже скипнул. Думаю, на ближайшей неделе в хате не появится?
Доложил обстановку, черёмуховый Бушмен.
– Очень хорошо, что один, работы будет меньше. Аркан, давай, уточним. Заходишь, в квартире ведёшь себя спокойно, не впервой к нему по делам приезжаешь, между вами полная любовь и доверие. Отдашь долг, намекни, что с дороги устал, хорошо бы поужинать. Дело мол, до утра подождёт, ещё раз попроси цацки посмотреть – заценить, в общем, всё, как всегда. Будешь, золотишко смотреть, между делом о бумагах полковника поинтересуйся, если бумаги все при нём, делаем дело. Бумаг нету, дело отменяется, главное бумаги!
3
Штрих – на жаргоне отец.
– А, зачем убивать? Бумаги купить можно?
– Сам, приказал. Кто бумаги видел, тот жить не должен. Убедишься, что бумаги в квартире, скажешь, на толчок тебе приспичило. Сортир сам знаешь где, не обосраться же тебе в хате. Так что хочешь – не хочешь, а дверь на улицу, он откроет. Выйдешь, пройдёшь до уборной, он скорей всего на крыльце останется ждать, а дальше уже наш выход.
– Всё, понял?
– Панял, панял.
Простучали в ответ зубы Аркана.
– На коньячку глотни, для храбрости, а то с перепугу панялка заклинит, раньше времени обосрёшься.
Хихикнул, Скрипучий. В наступившей тишине, послышалось, как зубы Аркана выбивают чечетку о металлическое горлышко фляжки.
– Хватит зубами греметь, всех собак в округе разбудишь.
Скрипучая тень ловким движением руки, изъяла у Аркана фляжку.
– Окрестных собак теперь хоть в набат долби, не добудишься, мы, их на прошлой неделе всех потравили.
Успокоил Скрипучего, Бушмен.
– Аркан время пятнадцать минут второго, до угла дойдёшь на мобилу ему брякни, что приехал, скажешь, такси для конспирации за пол квартала отпустил, пусть выходит, встречает. Запомни,
Пригрозил Скрипучий.
– Да, я не таких лохов разводил.
Аркан, смачно харкнул в сторону кустов.
– Ну что, я пошел?
– Давай, мы следом подтянемся.
Скрипучий напутственно, хлопнул Аркана по плечу. Медленно нащупывая в темноте дорогу, тень Аркана, двинулась по переулку на свет далёкого фонаря.
– Осмелел чувак, похоже, допинг подействовал? Может его после дела, того, для общего спокойствия в расход пустить? Как думаешь, Джо…
Договорить Бушмен не успел, мощный правый хук, снёс его в придорожную канаву. На дороге неподвижно осталась стоять, одинокая тень Скрипучего. Постояв пару минут, тень шагнула в сторону канавы.
– Ты живой там паскуда? Вылезай, давай, я в пол силы бил, не хера косить.
– Я, же пошутил.
Выбираясь на дорогу, жалобно проскулил Бушмен.
– Запомни гондон, за такие шутки, Гогэн нам обоим головы отрежет. И вообще забудь его имя.
Злобно проскрипел Скрипучий.
– Я, не совсем понял, запомнить или забыть?
Простонал, вставая на ноги Бушмен.
– Ты, у меня сейчас маму родную забудешь.
– Всё, всё, ясно – понятно. Не надо.
Испуганным голосом, взмолился о пощаде Бушмен.
– Чего тебе падла, не надо?
Язвительно осведомился Скрипучий.
– Ничего не надо.
– Я, тоже так думаю, что вам ничего не надо. И на кой хрен, хозяин вас держит уродов?
Скрипучий тяжело с тоскливым сожалением вздохнул.
– Что, одыбал?
– Угу.
– Давай инструменты проверим.
Предвещая беду в ночной тишине, досылая в стволы патроны, клацнули пистолетные затворы.
– Ладно, порядок пошли работать.
Отдал приказ Скрипучий. Две тени медленно, нащупывая в темноте дорогу, двинулись по переулку на свет далёкого фонаря.
Макруха – Бытовуха
Хрюкнув мотором милицейский УАЗ, свернул с асфальта и подкатил к открытым воротам одноэтажного дома. Из авто вышел мужчина лет сорока пяти, среднего роста, крепкого телосложения, одетый в светло – серый костюм, его голову украшал ежик огненно рыжих волос, бледное широкоскулое лицо чьей – то щедрой рукой, было сплошь усыпано веснушками. Мухи харю засидели. Тихо чтоб не услышал, говорили, бывало, со злостью о нём, недоброжелатели. Недоброжелателей у майора уголовного розыска Ржавого Станислава Петровича хватало. Ржавый, прошелся по тротуару вдоль дома. Быстрым и цепким взглядом серых прищуренных глаз, окинул строение. С виду ещё крепкий барачного типа, деревянный, многоквартирный дом, два входа с улицы в общую ограду, оба перекрывались высокими воротами, на стене табличка ул. Пионерская № 14.