Голая агрессия
Шрифт:
– Пора бы им самим на нас выйти. Подумать только, у них был ключ, они могли устроить нам здесь засаду! – Петров давал понять окружающим, что недоумевает, почему он до сих пор жив.
– О двух мужчинах никто ничего не знает. К тому же никто не настроен нас убивать. Если бы это было так, – Дарья поморщилась, – на квартире у Куркина было бы все решено.
– Пошли, пошли, сейчас разберемся, кто кого хочет замочить, кто кого не хочет мочить. – Петров открыл дверь. – Кстати, милые дамы, как вы вошли в квартиру,
– Я не закрыл дверь, то есть я не успел, – поспешил с чистосердечным признанием продюсер.
– Ширинку ты тоже уже на улице застегиваешь, а? – Петров приблизился к шоумену и состряпал на лице абсолютное зло.
Иволгин побледнел, ожидая, что сейчас его ударят по какому-нибудь месту.
– Ладно, – спецназовец оскалился, – расслабься, я не трахаю бородатых дяденек.
На дворе был поздний вечер, когда четверо отчаянных граждан Российской Федерации взяли курс из Клина на Москву. На этот раз никому не надо было обманывать ни себя, ни подельников. Они ехали не договариваться, они ехали разбираться.
Никому не нужно было говорить о том, что все их предприятие может закончиться весьма печально. Это было ясно без лишних слов. Оружие у них было только холодное – набрали ножей на кухне. Может быть, отсутствие пистолета и было минусом, зато как выигрышно смотрится в глазах спутников человек, способный убивать голыми руками! Это ли не плюс?..
Петров чувствовал, что на него возлагаются определенные надежды, и черт его знает почему, но он как пацан горел желанием их оправдать.
В Москву они приехали на такси, заплатив водителю столько, сколько он запросил. Отпустили нанятую машину за квартал от того места, куда им необходимо было попасть. Случись чего сейчас в офисе Армавирова, наверняка этот водитель вспомнит, что подвозил эту четверку. Вообще, все таксисты страдают наличием хорошей памяти, с этим надо как-то считаться.
Вид темных окон офиса Армавирова не был для прибывших чем-то неожиданным – все-таки двенадцать ночи, время спать.
– А где он живет, ты знаешь? – Петров тер отекшую за дорогу шею и наслаждался увеличением кровотока.
Продюсер закурил, к нему присоединилась Сопля.
– Знаю. За городом. Накопил деньжат на коттедж.
– Частный дом с точки зрения внезапного вторжения лучше квартиры. Соседи далеко, окна на первом этаже, да и черный ход наверняка имеется. Только б не было собаки.
К дому Армавирова подъехали уже глубокой ночью. Но никто не зевал. Адреналин в крови будоражил мозг, не давая ему сделать попытку отключить организм для сна.
Небольшой двухэтажный, но со вкусом отстроенный особнячок спрятался за кирпичным двухметровым забором.
По обе стороны от выложенного из красного кирпича строеньица стояли частные дома середнячков российского бизнеса. Заасфальтированная дорога, хорошее освещение – все это создавало
Не решаясь приблизиться к дому, компания стояла на обочине, ожидая, пока скроется из виду частник, согласившийся их довести.
– В общем, делать не хрен, – высказался Петров. – Сейчас ты пойдешь и позвонишь в калитку. Я пойду вместе с тобой. Как только он откроет, валим его на землю и тащим в дом.
– У него жена, ребенок, – запротестовал Иволгин.
– А чего ты раньше молчал? Тогда придется убедить его срочно поехать на работу.
Петров достал длинный кухонный нож и покрутил его из стороны в сторону.
Пока мужчины обсуждали план извлечения из собственного дома господина Армавирова, Дарья с Соплей стояли словно статуи.
– А вы чего замерли? – накатил и на них Петров. – Одна налево, другая направо – и что хотите делайте, хоть на дорогу ложитесь, но чтоб, пока мы с Димой не заставим его сесть в его машину, никого не было! Свидетели нам не нужны.
Двое мужчин подошли к калитке. Белеющая кнопка звонка, пристроившегося под козырьком, так и манила нажать на него и вызвать в уснувшем доме некоторый сумбур.
– Давай, давай, – подтолкнул продюсера в спину Петров. – Не кривляйся.
Дрожащий палец неуклюже вдавил кнопку.
В доме довольно громко раздался бой курантов. Вскоре на втором этаже зажегся свет и распахнулось окно.
Сонный голос хозяина спокойно спросил: «Кто там?»
Петров прижался к забору и немного согнул ноги в коленях так, чтобы его было невозможно разглядеть сверху.
– Тихон, это Иволгин.
– Игоревич, что случилось?
– Открой, поговорить надо, да и выпить тоже.
Упоминание о выпивке возымело свое действие.
Петров похлопал продюсера по плечу в знак одобрения.
– Артист, – прошептал спецназовец и вытер о штанину вспотевшую от пота ладонь, в которой должен был быть нож в момент атаки.
Сквозь витиеватый узор калитки было видно, как на первом этаже вспыхнула лампочка, мелькнул силуэт.
Шаркая шлепанцами по бетонной дорожке, к Иволгину шел крепкий мужичонка, обремененный животиком. На улице было прохладно, но он даже не потрудился набросить на себя что-нибудь, оставаясь в одних семейных трусах до колен.
– Что случилось, Дмитрий Игоревич? – Хозяин особняка уже открывал калитку.
– Да… – протянул Иволгин, будто попал в яму с дерьмом, – сейчас расскажу.
Калитка открывалась внутрь. Как только образовалась небольшая щель, Петров отпихнул в сторону Иволгина и всей своей массой навалился на Армавирова, без труда сбив его с ног.
Разбуженный среди ночи искатель талантов пришел в себя только после того, как его подняли на ноги. Ему все время повторяли: «тихо, тихо, тихо», при этом крутили перед носом ножом.