Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт
Шрифт:
В Лос-Анджелесе я исследовал самые недра гангстерских районов и убедился, что междоусобные распри вовсе не канули в Лету. Самый большой город на Земле (сейчас его площадь равна половине Бельгии) поделен разными группировками на сектора с четкими и неприкосновенными границами. Червь первобытного племенного строя во всей красе процветает в самом центре этого огромного гниющего яблока под названием «мегаполис». Древние пещерные картины и доисторические наскальные росписи сменились современным граффити, первобытные копья – автоматическими пистолетами; ритуальным шрамам на коже теперь предпочитают модные татуировки, а разноцветным перьям на голове – стильные футболки. Все племенные признаки и родовые связи, вроде бы начавшие возрождаться во всепоглощающей паутине города, теперь снова искоренены и превратились в малопонятные законы территориальных группировок. Кое-кто считает, что это
Мы, как представители класса млекопитающих, всегда будем бороться за право любой ценой сохранить свою самобытность в животном мире. Есть города, жизнь в которых даже воодушевляет на эту борьбу, способствуя образованию разнообразных местных группировок на любой вкус. Тот, кто еще не решил вопрос о своей принадлежности к одной из них, скоро поймет, что тонкая пленка цивилизации вот-вот будет содрана и разорвана в клочья. Горькая правда такова, что если не найдется конструктивного решения этого вопроса, то обязательно найдется деструктивное. Градостроители не понимают, что стены и заборы разукрашивают из аэрозольных баллончиков не просто так: гектары серых бетонных плит – это то, что отличает мегаполис от деревни.
Дилеммы «людского зверинца» вовсе не из тех, что решаются сами собой. На последние цифры, характеризующие «период удвоения» (промежуток времени, за который население Земли увеличивается вдвое), просто страшно смотреть. «Период удвоения» для Западной Европы вроде бы приемлемый – 700 лет (и даже 100 лет для Соединенных Штатов – тоже неплохо), так что, казалось бы, проблема перенаселенности отступает на второй план. Но дело в том, что положение вещей в остальной части планеты совершенно иное: например, в Африке «период удвоения» равняется всего лишь 24 годам. Что будет на Африканском континенте через сто лет, догадаться нетрудно, и, если не принять особых мер предосторожности, нам придется давать новое определение понятию «мировой хаос».
В конце 1960-х годов, работая над этой книгой, я как раз отмечал десятилетие своей деятельности в качестве куратора зоопарка. Изучение повадок зверей, заключенных в маленькие клетки, натолкнуло меня на мысль провести параллель между зверинцем и городом. Я увидел в этих пленниках вольеров тех замкнутых и скованных городских жителей, которых каждый день встречаю на улицах.
Любопытно, что с тех пор стало набирать силу некоторое недовольство сложившейся ситуацией, зародилось и росло год от года движение за освобождение зверей. Все больше людей считали ошибкой заключение животных за решетки, и количество посетителей зоопарков снизилось до рекордной отметки. В какой-то степени это связано с тем, что общество начало понимать необходимость заботы о «братьях наших меньших», но мне все-таки кажется, что это – символ неумолимого прогресса, молчаливое осознание необходимости заботы о других пленниках вольеров – обитателях «людского зверинца». Не оттого ли мы так страстно желаем выпустить львов и слонов на свободу, что сами в душе стремимся вырваться из тех клеток, которые построили для себя в наших стремительно растущих городах?
На самом-то деле никакой потребности откуда-то вырываться нет, и в этом вы убедитесь, прочитав мою книгу. Есть только необходимость превратить городские условия в более подходящие для жизни многострадальных горожан. Если это получится, то нам посчастливится, сохранив все прелести городского существования, одновременно наслаждаться жизнью первобытного человека (разумеется, настолько, насколько нам это позволит мозг высшего существа).
Введение
Когда плотность населения в современном мире стала невыносимой, обеспокоенные городские жители начали частенько сравнивать свои переполненные города с каменными джунглями. Такое описание особенностей жизни в тесной городской среде довольно красочно, но в то же время глубоко ошибочно, что подтвердит любой, кому довелось изучать настоящие джунгли.
В нормальных условиях, в естественной среде обитания, дикие животные никогда не станут калечить друг друга, мастурбировать, воевать с детьми, зарабатывать себе язву желудка, страдать от навязчивых идей или ожирения, образовывать гомосексуальные пары или убивать друг друга. Не стоит лишний раз напоминать, что среди жителей города все это не редкость. Но в этом ли разница между человеком и другими животными? На первый взгляд – вроде бы да, но это заблуждение. Другие животные действительно
Сравнивать нужно не городского жителя и дикого зверя, а горожанина и зверя в клетке. Современный человек давно уже не живет в условиях, естественных для своего вида. Попавший в сети собственного ума, а вовсе не плененный каким-то владельцем зоопарка, он заперся в огромном беспокойном зверинце, где постоянно рискует надорваться от перенапряжения.
Несмотря на невыносимые условия, преимущества такой жизни очевидны. Мир зверинца, подобно гигантскому папаше, защищает своих обитателей: еда, вода, крыша над головой, средства гигиены и медицинская помощь обеспечены; основные проблемы выживания сведены до минимума, и появляется свободное время. Как это время проводят обитатели зоопарка, зависит, конечно, от вида животного. Одни звери тихонько отдыхают, подремывая на солнышке; другие же находят длительное безделье абсолютно неприемлемым. Если вы являетесь обитателем людского зверинца, то неизбежно оказываетесь среди представителей второй группы. Обладая чрезвычайно пытливым и изобретательным умом, вы просто не способны отдыхать долгое время. Вас распирает от стремления снова и снова находить себе какое-нибудь непростое занятие. Вы вечно что-то исследуете, организовываете, творите и в конце концов обнаруживаете, что из трясины зверинца уже не выбраться. С каждым новым сложным действием вы оказываетесь на один шаг дальше от своего естественного племенного состояния, которым ваши предки наслаждались в течение миллионов лет.
История современного человека есть история его борьбы с последствиями такого тернистого продвижения. И без того запутанная ситуация осложняется еще больше в какой-то степени из-за того, что мы играем в ней двойную роль, являясь одновременно и зрителями, и актерами. Возможно, она немного прояснится, если мы посмотрим на нее глазами зоолога, что, собственно, я и собираюсь сделать на страницах этой книги. В большинстве случаев я намеренно привожу примеры, знакомые только западному читателю, но это вовсе не означает, что мои заключения касаются лишь культуры западных стран. Напротив, каждый из примеров демонстрирует, что все изложенные ниже принципы в равной мере применимы к проблемам горожан всего мира.
Если вам кажется, что я говорю: «Вернитесь! Впереди вас ждет катастрофа!», поверьте – я не имею в виду ничего подобного. В своем непреодолимом стремлении к социальному прогрессу мы необъяснимым образом дали волю необузданным исследовательским порывам, составляющим основную часть нашего биологического наследия. В них нет ничего искусственного, ничего неестественного, эти порывы – источник нашей огромной силы, но и причина нашей слабости тоже. Я пытаюсь показать, какую цену нам приходится платить за потакание им и какую изобретательность мы вынуждены проявлять, чтобы ухитриться расплатиться по счету, каким бы заоблачным он ни был. Ставки растут непрерывно, игра становится все более рискованной, потери – все более ощутимыми, дыхание с каждым шагом все тяжелее, но, как бы то ни было, мир еще не видел более интересной и захватывающей игры несмотря на всю ее рискованность. Глупо было бы пытаться ее остановить, дав финальный свисток; тем не менее играть в нее можно по-разному, и если бы мы научились лучше понимать истинные чувства игроков, то, возможно, смогли бы извлечь из этой игры большую пользу, причем не подвергая себя еще большей опасности и избегнув катастрофических последствий для всего живого.
1
Племена и суперплемена
Представьте себе островок суши – двадцать миль в длину и двадцать в ширину: дикое место, населенное разным зверьем, большим и маленьким. А теперь вообразите компактную группу из шестидесяти человеческих существ, разбивших лагерь в самом центре этой территории. Попытайтесь представить себя в качестве члена этого крошечного племени, – вы сидите и любуетесь бесконечными просторами, раскинувшимися на много миль вокруг. На всей этой территории нет никого, кроме вас и ваших соплеменников. Это ваша земля, ваши угодья. Мужчины вашего племени охотятся здесь, женщины собирают фрукты и ягоды, детишки с воплями носятся по лагерю, играя в охоту. Если жизнь племени складывается удачно и число его членов увеличивается, то скоро какая-нибудь отдельная группа двинется в путь для освоения новых территорий. Мало-помалу племя будет расти и люди будут заселять все новые и новые земли.