Голгофа женщины
Шрифт:
На минуту у него явилось желание взять с собой жену, но он скоро отказался от этой мысли.
Благодаря неутомимым стараниям Софьи Борисовны, всегда устраивавшей своей приятельнице соблазнительные свидания с любимым человеком, Иван Федорович был побежден и сделался любовником той, которая не пожелала его иметь мужем. Тем не менее, все делалось скрытно, и благодаря супругам Доробковичам, наружные приличия были сохранены. Свидания назначались у Софьи Борисовны, которая с чисто материнской нежностью охраняла эту связь. Кроме того, она покровительствовала молодой женщине и появлялась с ней на вечерах, в театре и
Пока Иван Федорович таким образом развлекался, почти позабыв, что он женат, Ксения продолжала вести одинокую жизнь в маленьком домике на Крестовском острове.
Настала зима. Белый снежный покров, покрывший заколоченные дома, пустынные улицы и обнаженные деревья, придавал всей окрестности невыразимо печальный и пустынный вид.
Один только Ричард вносил радость и развлечение в монотонную жизнь молодой женщины. Молодой человек был частым гостем на Крестовском и никогда не скучал в обществе своей меланхоличной невестки. Он привозил ей книги и ноты, играл с нею в четыре руки и каждую неделю привозил ей билет в театр.
Так как у Ивана Федоровича никогда не было времени ехать с женой, то Ричард всегда любезно сопровождал Ксению в театр.
В это время молодая женщина сделала очень приятное для себя знакомство.
Соседний дом принадлежал одной немецкой чете. Это были люди простые и добрые. Они давно уже присмотрелись к характеру и привычкам Ивана Федоровича и искренне жалели его молодую жену.
Однажды, когда Ксения гуляла, Шарлотта Ивановна подошла к ней, представилась в качестве близкой соседки и завязала с ней дружеский разговор. После прогулки госпожа Риэза зашла к молодой женщине и, в свою очередь, пригласила Ксению к себе на чашку чаю.
Обе женщины скоро сделались друзьями. Ксения чувствовала себя очень хорошо в обществе этих пожилых людей, которые любили друг друга так, как будто только что были обвенчаны, и были очень счастливы, несмотря на свое скромное положение и ограниченные средства.
Карл Робертович служил в конторе какого-то банка, а жена его долгое время давала уроки немецкого языка и музыки. Благодаря строгой экономии, они скопили достаточную сумму денег и купили домик на Крестовском острове, где и жили в настоящее время. Деятельная Шарлотта Ивановна завела небольшую ферму. У нее были три коровы и небольшой курятник, и она снабжала в летний сезон весь квартал молоком, яйцами и цыплятами.
Ксения скоро сделалась любимицей своих соседей. Шарлотте Ивановне она приносила узоры для вязания и вышивания, а Карлу Робертовичу дорогие сигары. Старик немец очень любил сигары, но жалел денег покупать их. Молодой же женщине этот подарок ничего не стоил, так как у Ивана Федоровича сигары всегда водились сотнями и, к тому же их, по большей части, дарил ему Ричард.
В начале декабря Ксения начала чувствовать себя очень нехорошо и сделалась страшно нервною. Сначала она приписывала это мучившим ее заботам и разным неприятностям. Молодая женщина постоянно нуждалась в деньгах. Иван Федорович так мало выдавал ей на расходы, что она вынуждена была одалживать в лавочках, а это окончательно лишало ее покоя.
Однако нездоровье молодой женщины вместо того, чтобы уменьшаться, все увеличивалось, так что Шарлотта и Ричард заставили ее обратиться
Иван Федорович не очень-то был обрадован этой новостью.
«Этого только недоставало. Ребенок только увеличит мои расходы. О, что за проклятая идея явилась у меня жениться».
Громко, конечно, он не высказывал своих истинных чувств. Но, несмотря на его притворную нежность и на лицемерные выражения радости, Ксения инстинктивно чувствовала его холодное равнодушие, и ее сердце болезненно сжималось.
Ричард старался поднять нравственное состояние молодой женщины. Он описывал ей, какое счастье принесет ей ребенок, этот ангел, дарованный ей Богом, чтобы наполнить ее жизнь и дать ей цель.
На Рождество, в числе других подарков, Ричард поднес невестке прелестную колыбельку, отделанную атласом и кружевами.
Как ни невинен был этот подарок, он вызвал в Юлии Павловне бешеную зависть. Рассказывая Марии Николаевне подробности вечера, она перечислила все подарки, полученные Ксенией, и ядовито прибавила:
— Любуясь чудной колыбелью, которая, по меньшей мере, стоит двести или триста рублей, я не могла удержаться, чтобы не подумать о корзине, в которой спала моя бедная Анастаси. К несчастью для моей дочери, я не так ловка, как Ксения Александровна, и не сумела завести себе богатого покровителя.
Бабушка ничего не ответила и только печально покачала головой. Она была большой дипломаткой и, несмотря на свое расположение к Юлии, не хотела вмешиваться ни в какие сплетни.
Но Юлия Павловна не способна была молчать, когда в ней бушевал гнев, а воспоминание о корзине, служившей колыбелью ее дочери, терзало ее, как личное оскорбление.
На следующий день, Иван Федорович приехал к матери завтракать. Юлия, полная еще дурных чувств, вызванных вниманием Ричарда к невестке, сначала была молчалива и имела недовольный вид. Но вдруг она заметила в галстуке Ивана Федоровича великолепную булавку, украшенную большой жемчужиной. Злой огонек вспыхнул в ее глазах.
— Какой у тебя шикарный вид, Жан. Я еще не видела у тебя этой прелестной булавки и этих запонок бриллиантовыми инициалами. Сейчас видно, что тебе не приходится теперь рассчитывать, как прежде, когда Ричард еще не был ангелом-хранителем твоего домашнего очага.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Иван Федорович, окидывая Юлию недовольным взглядом.
— Боже мой. Все так просто. Тебе ужасно повезло. Ричард влюблен в твою жену. Благодаря этому содержание дома тебе ничего не стоит, и, кроме того, у тебя всегда карманы полны денег, — возразила Юлия, нисколько не смущаясь.
Иван Федорович нахмурил брови. Лицо его залил яркий румянец.
— Прошу тебя воздержаться от подобных оскорбительных выражений, внушенных тебе ревностью и мелочной завистью, — суровым тоном сказал он. — Ты всюду ищешь причин холодности к тебе Ричарда, и ничего не имела бы против его щедрости, если бы цветы, конфеты и другие подарки адресовались тебе, а не моей жене. Ричард всегда помогал мне как добрый брат. Если его помощь сделалась теперь шире, то это потому, что он понимает, насколько моя жизнь сделалась дороже и насколько мои обязанности стали тяжелее. Но им руководят одна только братская любовь и дружба к Ксении. Ему отлично известно, как безумно любит меня жена.