Голгофа женщины
Шрифт:
Он приказал Иосифу уложить необходимые вещи и с первым поездом уехал в Гапсаль.
Входя в дом, занимаемый женой, Иван Федорович встретил уходившего доктора, который объявил ему, что рассудок больной в опасности. Вид Ксении только подтвердил опасения доктора. Бледная, как смерть, с сухими растерянными глазами, сидела молодая женщина на диване и, не переставая, повторяла имя Ольги.
Она только что вернулась из беспорядочной беготни, которую предпринимала утром и вечером в поисках ребенка и возвращалась домой разбитая, полубезумная и с трясущимися ногами.
Вид мужа произвел благотворную реакцию,
— Иван! Ольга пропала! — вскричала молодая женщина, протягивая к мужу руки.
В голосе ее звучало такое раздирающее душу отчаяние, что даже Иван Федорович был потрясен. С искренним и горячим участием прижал он ее к себе и несколько слезинок скатилось из его глаз.
— Бедная моя! Мужайся! Я сделаю все, что только физически возможно, чтобы найти нашего дорогого ангела, и надеюсь, что Господь поможет нам.
Ксения ничего не ответила и только головой прижалась к груди мужа. Вся тяжесть, в течение двух дней давившая как железным кольцом ее сердце и мозг, нашла теперь себе выход в потоках горьких слез.
Иван Федорович дал ей выплакаться.
Он понимал, что слезы, может быть, и спасут ее рассудок. Когда первый пароксизм прошел, он дружески сказал жене:
— Ложись в постель, дорогая моя, и постарайся хоть немного заснуть. Я же сейчас отправлюсь в полицию и постараюсь заручиться хорошим агентом, которому пообещаю солидное вознаграждение. Это следовало сделать тотчас же, но, надеюсь, ничего еще не потеряно.
Выходя из комнаты жены, Иван Федорович встретил Розалию, которая шла с Борисом в сад. При виде этой особы, непростительная небрежность которой была причиной этого несчастья, им овладела настоящая ярость.
— Негодяйка! Это благодаря вашему недосмотру пропала моя дочь, — крикнул он. — Убирайтесь вон! Чтобы через десять минут здесь не было ни вас, ни ваших вещей, иначе я не ручаюсь за себя и уничтожу вас, как гадину!
— Я не виновата и не позволю вам так оскорблять меня! — вскричала немка, причем яркий румянец разлился по ее лицу.
— Если вы прибавите еще хоть слово, я привлеку вас к суду, где вы и можете доказать свою невиновность! — возразил Иван Федорович с таким сердитым взглядом, что бонна замолчала и побежала укладывать свои вещи.
Четверть часа спустя она оставила дом Герувиль.
Однако все усилия не привели ни к чему. Ольга исчезла бесследно, и, несмотря на все старания, не могли открыть ни малейшего указания. Борис был еще слишком мал. Он был занят игрой и мог сообщить только, что его сестра не кричала. Остановились на том предположении, что Ольга утонула и что тело ее унесли волны, так как в этот день был сильный ветер. Говорили также, что в окрестностях бродили цыгане, но положительно никто ничего не знал.
Доктор советовал удалить больную из этого места, полного тягостных воспоминаний, а потому Иван Федорович, после двух недель бесплодных поисков дочери, уехал с женой обратно в Петербург.
Войдя в дом, где каждая комната и каждая вещь напоминали ей потерянную дорогую малютку, и увидев ее пустую кроватку, Ксения упала, точно пораженная громом. Когда через несколько часов молодая женщина открыла глаза, она никого не узнала: у нее открылось воспаление мозга.
Три недели жизнь Ксении висела на волоске. В бреду она не переставала звать дочь. То ей казалось, что она
Однако сильная и здоровая натура молодой женщины восторжествовала над болезнью. Но поправлялась она с поразительной медленностью, и во всем ее существе произошла роковая метаморфоза. В ней исчез всякий интерес к жизни. Дни ее проходили, в какой-то мрачной апатии; даже ведение хозяйства сделалось ей в тягость.
Изменилось и ее чувство к Борису. Прежняя нежность сменилась холодным равнодушием. Она не отталкивала мальчика, когда он ласкался к ней или робко прижимался головкой к ее коленям, но она никогда не отвечала на его ласки и не замечала боязливого удивления, светившегося в невинных глазах ребенка.
Если бы ее дочь умерла, если бы она могла молиться на ее могиле, она преклонилась бы перед Божьей волей и сказала бы: «Бог дал, Бог и взял». Но больную душу Ксении приводила в отчаяние и возмущала жестокая насмешка судьбы, отплатившей ей за ее доброе дело тем, что у нее отняли ее собственного ребенка и оставили чужого. И этот чужой ребенок пользуется уходом и комфортом, так как Ольга, может быть, бродит по большой дороге, голодная, иззябшая… Может быть, она попала в руки нищих, которые искалечили ее, даже ослепили, как это ей приходилось читать; и при этой мысли ледяная дрожь пробегала по телу молодой женщины. В такие минуты всякий тон благосклонности, даже самый ничтожный, по отношению к Борису казался ей кражей у ее несчастной дочери.
Первое время по выздоровлении Ксении Иван Федорович пытался утешить жену и развлечь ее светскими удовольствиями, но молодая женщина была недоступна для всех пустых развлечений. Занятая одной мыслью, она избегала людей, а у мужа не хватало ни сердца, ни терпения, чтобы излечить ее силой своей любви. Ивану Федоровичу скоро надоела роль утешителя; кроме того, это вечное отчаяние жены и ее мрачная и молчаливая апатия действовали ему на нервы. С легкомысленною беззаботностью, составлявшею основную черту его характера, Иван Федорович скоро привык к своему несчастью и мало-помалу забыл про него в потоке дел и развлечений.
«М. г. Ваш супруг, я полагаю, был бы очень признателен тому, кто сообщил бы ему об этом интересном эпизоде. Ваш сын носит имя Борис. Его воспитывает настоящий отец с нежностью, делающей ему честь. Но не думаю, чтобы жена поблагодарила его, если узнает, с какой беззастенчивостью ее заставляют воспитывать незаконного ребенка мужа. Мои слова доказывают вам, что мне известны самые интимные подробности вашей тайны и что от меня зависит воспользоваться ими, как я сочту удобнее. Но я хочу быть великодушной и обещаю вечное молчание, если вы пришлете мне чек на десять тысяч рублей. Чек должен быть прислан по почте, до востребования, на имя такой-то (следовало вымышленное имя). Если через неделю вышеуказанная сумма не будет у меня в руках, я обращусь к гр. Д. и к К. А. и с документами в руках расскажу им все про вашего сына. Прибавлю еще, что если вы будете иметь неосторожность показать это письмо госпоже С. Б. Д. или станете стараться проникнуть в тайну, которой я себя окружаю, то документы, хранящиеся в верном месте, немедленно же будут переданы по назначению».