Голгофа
Шрифт:
— Сколько же тебе платят?
— Пятьдесят долларов.
— Только–то! Так это же гроши.
— И на том спасибо. Я очень боюсь, как бы и эту малость не отказали.
Саша взяла ее за руку:
— Хочешь жить со мной? У меня квартира — здесь, недалеко, в деревне, и есть квартиры в Москве и Петербурге. А еще моя мама живет в Дамаске — там у нее целый отель. Жить нам есть где. А платить я тебе буду двести долларов, а то и триста. Есть у меня деньги. Будем мы как сестры. Одной–то мне скучно. Ну как, согласна?
Оля кивнула. В глазах
Они подошли к столу, и Саша, как заправская дама, попросила налить им сладкой воды.
Ребята уж изрядно подпили, но Качалин и Павел Огородников сохраняли абсолютную трезвость. Они знали: впереди предстоит серьезная операция. И они уже думали, как ее начинать, но тут, что называется, на ловца и прибежал зверь. В кузов–комнату вошел младший из братьев — Ланис. Он был пьян. Сказал:
— Кто тут приехал по мою душу? Где Олег?
Покачиваясь, разглядывал ребят, остановил взор на Александре. Протянул к ней руки:
— О–о–о!.. Хороша птичка!
Саша встала и смело шагнула к нему навстречу.
— Здравствуйте! Мы с вами встречались.
— Да? Где же?
— В Москве, в казино. Там, где была и Оля.
— Прекрасно! Я сразу увидел: вы оттуда, из казино. Туда приглашают самых, самых… красивых. И молодых…
Он пощелкал пальцами:
— … ну таких… еще не созревших. А вам уже есть пятнадцать?
— Скоро будет семнадцать. Я старая.
— Ничего, ничего, ты мне подходишь. Я люблю и таких, созревших. Это как вот эта… кисть винограда, когда она спелая. А?.. Ну, иди сюда, иди.
Язык его заплетался. Он крепко вцепился в руку Александры.
— Пойдем со мной. Мы оставим тут Олю, она их всех любит, а мы пойдем в дом.
— Я хочу выпить, — сказала Саша. — Налейте… вот этого коньяка. И себе тоже, я одна не буду.
— И себе — вот видишь. Ну, поехали!..
Он опрокинул рюмку, а Саша, прикоснувшись к влаге, поперхнулась, закашлялась, уронила голову на стол.
«Ну Александра! Ну шельма!» — покачивал головой Сергей, а остальные не знали, что и думать. Впрочем, Олег ее понимал и боялся, как бы с ней что не случилось.
Саша накинула куртку и протянула латышу руку.
— Пойдемте. Они тут курят, а я не переношу дыма.
И повела его к выходу, Качалин хотел было ее остановить, но подумал: «Что–то она затеяла. Не буду мешать». И все–таки решил их проводить.
Саша зашла в автомобиль, стоявший тут же, вынула из мини–багажника бутылку вина, пригласила латыша. Тот с радостью залез в салон и выпил поднесенный ему стакан. Вино содержало изрядную дозу снотворного, — латыш еще несколько минут бормотал что–то, протягивал к Саше руки, а потом примолк — и надолго. Саша негромко захлопнула дверцу, пошла на крыльцо, где ожидал ее Качалин.
— Не девка, а дьявол! Я бы не хотел встать у тебя поперек дороги.
Скоро в кузов к ребятам пришел и второй брат. И с ним была проделана примерно та же операция, и скоро оба незадачливых миллионера сидели в одном салоне и спали
А тем временем к замку с потушенными фарами со всех сторон приблизились десятка три «черных ястребов». Качалин передал им по телефону:
— Ребята! Вы не понадобились. Операция завершена. Марш–марш домой!..
Василий пригласил всех на второй этаж. Он прихватил кейс с фирменными бланками и печатью братьев–акционеров — об этом его попросил Качалин, выгреб изо всех столов деньги и драгоценности, а потом, показав Качалину на очень большой сейф, стоявший в глухой комнате на первом этаже, сказал:
— Здесь у них много денег и всяких дорогих вещей — золотые столовые и чайные приборы, и даже посуда. Но сейф очень тяжелый.
— Заберем! — сказал Качалин. — Нужны толстые доски, ломы, деревянные бруски.
— Есть трубы.
— Тоже годятся.
При помощи труб и деревянных брусков выволокли из дома сейф и погрузили на мощный «Джип». Потом закрыли двери замка, вырубили свет во всех помещениях и на пяти машинах, в том числе и на двух «Мерседесах» латышей, тронулись по грунтовой дороге в Сосновку.
Оля ехала с Качалиным, а Саша и Павел следовали впереди на мотоциклах.
Была полночь, когда Качалин и Павел Огородников на руках, точно это были мешки с картошкой, занесли латышей в гараж и уложили спать на двух диванах в секретной комнате. Качалин знал, что после такой дозы снотворного раньше двенадцати часов дня они не поднимутся. Вынул у них из карманов маленькие пистолеты и газовые баллончики, сказал Василию и Олегу:
— Мы будем всю ночь работать, а ты, Павел, устрой ребят на ночлег. Потом приходи сюда — работа и тебе найдется.
Повернулся к Саше:
— Павел проводит вас домой.
— Нет! Я тоже буду с вами… работать!
— А Оля?
— Олю устрою: положу вот здесь на стульях.
— А я спать не буду. Вон газовая плита, буду готовить вам чай, кофе.
Качалин отечески улыбнулся, махнул рукой:
— Ладно. Оставайтесь с нами. Ночью все равно запроситесь домой.
Он бросил на стол кейс и открыл его. То, что они увидели, поразило всех. Объемный чемодан был до краев набит деньгами, главным образом, долларами.
Василий бросал косые взгляды на чемодан. Он и вообще испытывал нетерпение и какую–то тайную необъяснимую тревогу. Ждал, когда Качалин начнет делить добычу, но тот не торопился этого делать, а вел себя как чиновник, официальный представитель властей. Наконец, Василий не выдержал, спросил:
— Что вы собираетесь делать с этими деньгами?
Качалин откинулся на спинку стула, смотрел на него с недоумением и, как показалось Василию, недружелюбно.
Василий продолжал:
— У меня такое впечатление, что вы деньги намереваетесь куда–то засунуть, но я хотел бы вам заметить: деньги эти — наша добыча, в основном — наша. Ведь отвечать–то за все это и за них вот… — он кивнул на спящих латышей, — придется нам, и, в основном, мне. Или вы думаете, что это не так?..