Голландка
Шрифт:
Все еще тихо надеявшийся, что обойдётся, и он обознался, Даниил молча, как кролик при появлении удава, завороженно наблюдал за ее приближением, подмечая все новые черты гостьи из Европы.
Рваные джинсы обнажали круглые коленки, и не менее круглые, мясистые бёдра. Сложена мисс Ланг была как борец, или воин, ростом лишь пару сантиметров уступая далеко не мелкому Даниилу, а объёмом попы так и раза в три превосходя.
За собой потомок пиратов тащила потрёпанный, очень давно видавший лучшие дни чемодан с многочисленными наклейками, почти неразличимыми
– Даниил?
– уточнила она, замерев прямо перед ним, и с видимым облегчением опустив перед чемодана на пол.
Он обреченно кивнул. Обрадовавшаяся девушка снова подхватила багаж за ручку, и покатила его за собой в сторону выхода, ориентируясь по указателям. Даниил покорно побрел следом.
– Извини, что так долго. Чемодан почему-то задержали. Хорошо, хоть выдали, а то в Риме однажды мой багаж вообще потеряли. А ты моложе, чем я думала. Мама говорила, ты на архитектора учишься, почему без очков? Они же все в очках и с тубусами. Ну, тубус дома, наверное, да?
Скорость выстреливаемых слов в минуту поражала воображение. Если бы не слегка непривычная интонация, и несколько грассирующее «Р», Даниил бы решил, что общается с жительницей соседней улицы. Голландка щебетала, бодро волоча за собой шуршащий целлофаном чемодан, и не делала ни малейших попыток передать его в крепкие мужские руки, хотя тот был явно тяжелым. На предложение взять тележку она только отмахнулась.
– Тут же недалеко? Ну, почти пришли уже. Вот в Схиполе, пока доберешься до нужного терминала, упаришься, а тут все рядом. Удобно.
Даниил нервно засунул руки в карманы, ловя на себе неодобрительные взгляды встречных женщин и восхищенные - мужчин. Причём, чем последние восхищались больше - умением свалить тяжесть на даму, или самой дамой, так и осталось неизвестным, потому что с тяжелого чемодана глаза очень быстро переползали на прорехи в джинсах, особенно в районе бёдер.
На что там смотреть, сало одно.
Даниил мысленно поморщился. Он-то уже нарисовал себе в воображении помесь Марло Хорст и юной Дафны Декерс, в антураже Виктории Сикрет, а тут на тебе. Голландская корова во всем великолепии. Хоть бы пузика постыдилась, но нет, даже майку узлом завязала там, где у людей талия, так что полоску жира видно.
Парень отступил в сторонку, под предлогом оплаты стоянки. Чем меньше людей его увидят в компании эдакой «красотки», тем лучше.
Длинный коридор до стоянки тянулся бесконечно. Голландка оживленно что-то щебетала, со скрежетом волоча периодически заваливающийся на бок массивный чемодан, но о помощи не просила. И когда Даниил открыл багажник, сама, прикрякнув, загрузила тяжеленный груз внутрь.
Пассажирское сиденье Йоланда заняла полностью, и чуть-чуть прижала собой коробку передач. Хорошо, что Лада-автомат, и постоянно рисковать задеть рукой ее выпуклости не придётся. Да, не рассчитан отечественный автопром на такие объемы нижних округлостей. На коленях она устроила небольшую камеру в чёрном кожаном чехле, прижав к себе, как величайшую драгоценность.
Пахло
Болтала Йоланда не переставая, он отключился и начал воспринимать ее голос как белый шум минуте на пятой. Иначе пропустил бы указания навигатора. Когда они свернули с кольца на Ленинский, девушка притихла, зачарованно провожая глазами мелькающие тут и там высотки.
– Это уже центр?
– уточнила она, на мгновение отвернувшись от окна. Даниил покачал головой.
– Мы еще у кольца, до центра по хорошей дороге где-то полчаса еще. Если без пробок.
Пробками Лана уже успела проникнуться, поэтому уважительно покивала, и снова уставилась на сталинские постройки.
– У вас такие высокие здания. Нет, в Амстердаме тоже есть небоскребы, но их штук десять на весь город. А тут почти все подряд...
Девушка неосознанно оглаживала зачехлённую камеру на коленях. Снимать что-то во время движения смысла не было, но руки чесались, такое все вокруг необычное и непривычное.
Отец оказался дома, и у Даниила невольно закралась крамольная мысль - а уезжал ли он вообще на свое совещание, или это была хитрая уловка, чтобы спихнуть доставку девицы из аэропорта на сына?
А может, вообще попытка сводничества? Если так, скорее всего, отец ее до сегодняшнего дня не видел даже на фото. Где она, голландская корова, и где он, красавец и умник!
– Это твоя комната.
– Кореев-старший радушно распахнул двери собственной спальни. И когда только прибраться успел? Четыре часа назад, когда Даниил уезжал, весь его скарб был еще на месте, а сейчас - кровать заправлена, шкаф пуст, идеальный, достойный номера в отеле, порядок.
– Это, наверное, неудобно. Я могу и на диване поспать, ничего страшного!
– смутилась девушка.
– Нет-нет, что ты. Я здесь все равно редко спал, больше в кабинете. Там очень удобная тахта.
– махнул рукой отец. Даниил приподнял одну бровь - сам недавно слышал, как предок матерился, задремав на той самой тахте. Жесткая, говорил, как последняя сволочь. И скрипит. Ну, если ему так хочется побыть джентельменом, пусть его. По мнению Даниила, голландка и сама на тахте поспала бы, не развалилась.
Скорее преждевременная гибель грозила бы несчастному диванчику.
Лана втащила в щедро предоставленную ей комнату чемодан, и закрыла за собой дверь.
– Что на ужин?
– Даниил цапнул из миски огурец и с аппетитом им захрустел.
– Чем помочь?
– На вот, порежь салат.
– Кореев-старший придвинул к нему доску с помытыми огурцами и помидорами.
Отец и сын часто стояли так по вечерам, соображая на двоих немудреный ужин. Чаще всего, понятное дело, в ход шли пельмени из морозилки, иногда их сменяли котлеты из полуфабрикатов, или макароны по-флотски. Раз в месяц они варили какой-нибудь суп в огромной кастрюле, и ели его всю следующую неделю.