Голливудские мужья
Шрифт:
Чич потребовал секса, не успели они переступить порог дома, и она послушно уступила – теперь она его жена, как можно отказываться?
Он затащил ее в отведенную для них комнатку и задрал ей юбку. Повалил на узкую кровать и, громко пыхтя, принялся за дело.
«Ты не целка», – сказал он через минуту.
«Я никогда этого и не говорила».
«Мать честная! – вскричал он в сердцах. – Надо же так наколоться! Не целка! Надула меня, сучка!»
Он
От ее «подлого вранья» Чич так никогда и не оправился. Однако, гнев не мешал ему вонзаться в нее каждый вечер, а порой и по утрам.
Брат его был угрюмым типом, он состоял в гражданском браке с женщиной, которая приходила и уходила, когда ей того хотелось. Она работала танцовщицей в баре и обременять себя домашними делами напрочь отказывалась. В результате уборка, стирка, готовка и хождение по магазинам – все легло на плечи девочки. Она обслуживала всех, в том числе и приятеля брата – Брайана, который по пятницам, после покера и мощной попойки, оставался ночевать. Брайан был здоровяк – шесть футов два дюйма в высоту и триста фунтов в ширину. Длинные патлы, неопрятная борода и не сходящая с лица ухмылка.
Девочка вскоре поняла – выйдя за Чича, она совершила большую ошибку. И все-таки… одной еще хуже. Она молча страдала, принимая свою судьбу, как неизбежность. По крайней мере, у нее есть муж – а это немало.
Незадолго до Рождества в пятницу вечером, она почуяла серьезную опасность. Чич явился домой пьяный, размахивая полупустой бутылкой виски – подарок босса. Позже пришел брат – злой как черт, потому что его гражданская жена позвонила ему на работу и сказала: она встретила другого и больше не придет. К приходу Брайана братья уже здорово накачались. Брайан догнал их без особого труда.
Девочка, нервничая, суетилась на кухне. Она подала им жареный бифштекс с картошкой, а потом укрылась – от греха подальше, – заперлась в комнатке, где жила с Чичем.
За дверями трое мужчин громогласно ржали и орали друг на друга. Она знала – скоро Чич придет и начнет ползать по ней, облапит всю целиком. По крайней мере, управлялся он быстро, и она закрывала глаза и находила успокоение во сне.
Так и вышло, не больше чем через двадцать минут он ввалился в комнату, что-то пьяно бормоча.
Собрав волю в кулак, она приготовилась принять его домогательства. Чич живо, без предисловий, взгромоздился на нее и сразу перешел к делу, но ее холодная неподвижность пробудила в нем злобу.
«Что это с тобой? – прохрипел он с отвращением. – Вся сухая».
Молчание.
«Тебе говорю!» – вскричал он и хлестнул ее по лицу – это вошло у него в привычку.
Она попыталась сесть, но он грубо толкнул ее назад, на узкую постель.
«Встанешь, когда я тебе разрешу».
Он ударил ее снова и снова вошел в нее.
Устало
Алкоголь затормозил его рефлексы, подорвал мужскую удаль. Бранясь, на чем свет стоит, он скатился с нее.
«Все ты виновата», – буркнул он сердито.
В дверь постучал его брат.
«Че ты там застрял? – невнятно пробухтел он. – Мы вроде в бар собирались, не?»
«Иду, – раздраженно рыкнул Чич, вставая и застегивая ширинку. – У меня на тебя уже не стоит, сучка такая. Только и знаешь, что динамо крутить».
И он, ругаясь, вышел вон; слава Богу, на сегодня все, подумала она.
Но через пять минут в комнату ввалился его брат. «Ты почему расстроила Чича?» – взвыл он. «Я ничего ему не сделала», – мягко возразила она. «Он к тебе неплохо относится, верно?» – спросил брат, подсаживаясь на край узкой кровати. «Неплохо», – солгала она. «Кормит тебя, шмотки покупает». «Да».
Его большая лапа вдруг взлетела вверх и обхватила ее левую грудь.
Прижавшись к стене, она прошептала: «Пожалуйста, не трогай меня». На нее пахнуло перегаром.
«Должен. Надо проверить, нормальная ты или нет. Чич говорит, что нет».
На нее наплыл его мясистый рот, а руками он пытался развести в стороны ее ноги.
Он навалился на нее всем телом, и она стала отчаянно сопротивляться. Но силы были неравны. И под ее яростные крики он вошел в нее.
«Чич прав. Ты какая-то приторможенная», – невнятно промямлил он, прижимая ее руки к бокам со всей своей мужицкой силой.
«Сам ты приторможенный», – дерзко ответила она, хотя едва дышала от боли.
«Я тебе пообзываюсь, телка». Он дважды наотмашь ударил ее по лицу, пресекая бесплодные попытки сопротивляться. Потом с животным воплем удовлетворения закончил начатое.
Когда он оставил ее, она приложила руку ко рту – оказалось, из уголка сочится кровь. Провела языком по зубам – один шатается. Груди ныли от боли, под обоими глазами – синяки. Еще один кошмар. Не много ли для ее короткой жизни?
Дрожа всем телом, она попробовала сесть. Но в эту минуту в комнату вошел Брайан. Они с опаской посмотрели друг на друга. Брайан был вдребезги пьян. Будь он трезв, она бы отговорила его, упросила бы ничего с ней не делать. А так…
«Не надо! – Она замотала головой, видя, как он подходит к ней. – Не надо! Пожалуйста!»
Не говоря ни слова, он просто подмял ее под себя могучим торсом.
Наверное, она потеряла сознание, потому что очнулась в кузове грузовика Чича – и услышала, как три пьянчуги о чем-то совещаются.