Голливудские мужья
Шрифт:
Гулена-жена со своим гомосексуалистом-мужем.
Молодой актер, к которому было приковано всеобщее внимание, и который был прикован к кокаину.
Хорошенькая актрисочка, которая любила только других хорошеньких актрисочек.
Таким сбором Нора была вполне довольна. Пока все шло без сучка, без задоринки. Единственная заминка – не было самой Силвер. Конечно, звезда может и задержаться, не Бог весть какая трагедия, но нельзя же быть такой неуправляемой! Уже несколько раз Нора взлетала наверх – проверить, не случилось ли чего. Силвер, полностью одетая и абсолютно готовая
В девять часов – прием начался в восемь – Нора взлетела наверх снова.
– Кто там? – раздался встревоженный голос Силвер.
– Все сразу, – ответила Нора. – Тебе пора спускаться.
– Через минуту. Не торопи меня. Нора решила, чо время уступок прошло.
– Сейчас, – настойчиво произнесла она. – Иначе народ начнет расходиться.
Силвер вздохнула и послушно поднялась. Подошла к зеркалу в полный рост и придирчиво себя оглядела.
– Идеально, – льстиво заверила Нора. Силвер глубоко вздохнула.
– Надеюсь. Не зря я над собой столько работала. Последний оценивающий взгляд – и она направилась к двери.
Все-таки прием давался по поводу ее дня рождения. Пропускать его Силвер Андерсон не собиралась.
18
– Ты уверена, что хочешь этого? – с сомнением в голосе спросил Джек, сидя за рулем петлявшего по серпантину Бель-Эйр «Феррари».
– Да, – коротко ответила Кларисса. – Почему бы нет? Видимо, она его проверяла, и Джеку это не понравилось.
– Потому что, – медленно произнес он, – приемы никогда не были для тебя любимым времяпрепровождением. И уж никак не грандиозные сборища, где пруд пруди газетчиков и прочих шакалов.
Она разгладила юбку сшитого на заказ коричневого габардинового костюма.
– Я и не сказала, что это мое любимое времяпрепровождение. – Она говорила размеренно. – Я лишь сказала, что хотела бы встретиться с твоей сестрой. Женское любопытство, ты должен это понять.
Нет. Он этого совершенно не понимал.
– Ты никогда не рассказывал мне, что за кошка между вами пробежала, – настаивала она.
И сейчас не собираюсь, подумал он.
– Просто мы с ней – разные люди, – уклонился он от ответа.
– Это я знаю.
– Раз знаешь, о чем говорить?
– Как хочешь.
Остальную часть пути они проехали молча.
На всевозможных приемах Джейд всегда проникалась духом вечера. Она прекрасно понимала: время в обществе Антонио никак не запишешь в разряд культурных событий. Скорее это яркая вспышка, приключение, повеселимся – и будь что будет! Она и оделась соответственно: заткнула в черные сапоги черные же сатиновые брючки в обтяжку. Сверху – длинная черная рубашка, схваченная на двадцатидвухдюймовой талии широким ремнем. Каскад бижутерии от Бутлера и Уилсона из Лондона – подарки Марка. В этом смысле у него было поразительное чутье – всегда покупал то, что надо. Впрочем, кто знает?
Взбив косматую медь волос, она искусно приладила несколько заколок, чтобы локоны спадали как бы свободно. Потом наложила рыжевато-коричневый грим, выделила широко посаженные, скрученные золотистыми веснушками глаза коричневыми тенями и мягким карандашом для век. Поверх золотистой помады – блеск для губ. Она была полностью готова, когда в ее квартиру вломились Антонио с тремя друзьями – в руках цветы, пластинки, бутылки вина и всевозможные китайские деликатесы, купленные в «Чинн-Чинне» на бульваре Сан-сет.
– А я поняла, что мы куда-то едем, – сказала она, видя, что они явно собираются бросить здесь якорь.
– Едем, едем, драгоценная моя, – заверил ее Антонио, отдавая распоряжения своим приспешникам. Один отправился на кухню – разогревать закуски в микроволновке. Другой – к бару, открывать вино. Третий – распределить по вазам великолепие цветов.
Она засмеялась.
– Это вторжение, – запротестовала она.
– Это достойная встреча. – Антонио показал свою изысканную и отработанную улыбочку. – Добро пожаловать в Лос-Анджелес, Delissima.
– А на прием не опоздаем?
Он поджал губы.
– Велика беда! Пока не появится Антонио, все равно ничего произойти не может.
Его компаньоны, пристроенные к делу, согласно закивали.
Антонио поцеловал кончики своих пальцев.
– Ты просто сказка, cara. Скажи, кого нужно убить – и я это сделаю.
– До чего ты испорченный, Антонио.
– Еще какой!
– Очень испорченный.
– А как же иначе!
Нора по-дружески обнялась с Мэнноном.
– Ты – настоящий принц, – шепнула она.
– Я не принц, а поц, – ответил он. – Знаешь, сколько я просидел в этой чертовой машине, чтобы сюда попасть?
– Мне очень жаль.
– И мне тоже.
Она подозвала официанта.
– Что будешь пить?
– Виски. Лучше двойное.
Мелани-Шанна бессловесно стояла рядом. У нее никто не спросил, чего она желает выпить. Кому до нее есть дело? Главное, ублажить мистера Суперзвезду.
– А мне, пожалуйста, стакан белого вина, – попросила она официанта.
Мэннон продолжал изливать желчь. Нора внимательно слушала, потом решила поддразнить его, потом подольститься, и постепенно он успокоился. Но тут появилась его бывшая жена, Уитни. Мелани-Шанну бросило одновременно и в жар, и в холод. Ведь они никогда не встречались.
– Господи! – Мэннон повернулся к Норе. – Она-то что здесь делает?
– Я понятия не имела, что вы не разговариваете, – сказала Нора.
– Да разговариваем мы, – буркнул он, хотя совершенно не был в этом уверен. Во время их последней встречи она была холодна и надменна. Можно сказать, небрежно от него отмахнулась. Что ж… ее можно понять. Совсем недавно «Пипл» опубликовал интервью с ним, и там он назвал ее актрисочкой, обезумевшей от желания сделать карьеру, а Чака Нельсона – королем пляжа, которого смыло волной истории.