Голливудские жены
Шрифт:
Леон смотрел, как она ест — на ее обгрызанные ногти, грязную шею, вихры крашеных оранжевых волос. Виду нее был малопривлекательный, но что-то в ней пряталось трогательное. «Она будит во мне отцовский инстинкт», — подумал он с иронией.
— Насколько я понимаю, с фермы тебя отпустили, — заметил он. — Надеюсь, я угощаю бутербродом не беглую каторжницу?
— Выпустили, — произнесла она с набитым ртом. — Куда им было деваться, когда за мной сестра приехала? И мне же теперь шестнадцать. Могу и сама о себе позаботиться.
— Уж
— А вот и да! — Она хитро посмотрела на него. — Спасибо тебе!
— Это почему же?
— Ну-у… Не наткнись я на тебя, ты бы не натравил на меня этих, которые детей ловят, и, может, я бы никогда не повстречала настоящих девочек. А на ферме я с ними со всеми перезнакомилась и много чего набралась.
Он вдруг подумал, что ему не следует сидеть с ней вот так. Он быстро подал знак официантке, прося счет.
— Куда ты? — спросила она.
— Домой, — ответил он, а затем добавил саркастически:
— Конечно, с твоего разрешения.
— А я думала, ты меня хоть подвезешь, — жалобно прохныкала она. — Только посмотри, как там льет.
Он оглянулся на большое окно. Дождь не утихал.
— Ас чего ты взяла, что мне с тобой по дороге?
— Послушай, если тебе не с руки, так подбрось меня до автобусной станции. Я к сестре еду. Она за городом живет, а так я на автобус опоздаю.
Он знал, что ему следует отказать ей, но какого черта? Он не на службе, а она совсем еще ребенок.
— Бери плащ, — сказал он со вздохом.
— Нет у меня плаща.
— В такую погоду?
— Кто же знал, что дождь пойдет?
Он заплатил по счету, снял плащ с вешалки в углу, хотел было надеть, но передумал и набросил его ей на плечи.
— Давай! — сказал он.
Они побежали через улицу. Джой сразу отстала, повизгивая под хлещущими струями.
— Давай! — повторил, повысив голос, Леон и открыл дверцу машины.
Она прыгнула внутрь, как сердитый щенок. Несмотря на плащ, она успела промокнуть насквозь.
Он включил мотор, а она тем временем настроила приемник на волну диско.
— Покурить дашь? — спросила она.
— Я бросил курить, — ответил он ворчливо. — И тебе советую.
— Вот сейчас и брошу! — огрызнулась она. — Житуха у меня райская, ну и на кой мне курево?
Он поглядел на нее и приглушил радио.
— Когда твой автобус?
Она помолчала, грызя большой палец и ерзая на сиденье.
— Когда? — повторил он, притормаживая, потому что дождь хлынул с новой силой.
— Когда, когда! — пробурчала она наконец. — Все равно мне на нем ехать некуда.
Он нахмурился.
— Я думал, ты просила подбросить тебя до автовокзала.
— Ну да. Там можно на скамье переночевать. Я уже ночевала.
Она начинала раздражать его все больше. Выключив приемник, он сказал:
— Что ты такое городишь?
— Да… сестра у меня в Аризону
Леон свернул к тротуару и остановил машину.
— Вылезай! — резко приказал он.
— Ты чего?
— Вылезай!
— Да почему?
— Ты знаешь почему!
— Да чего ты…
— Вылезай! Или хочешь опять в отдел несовершеннолетних?
Там для тебя постель найдут.
— Свинья собачья! — крикнула она, поняв, что он не шутит.
Он перегнулся и открыл правую дверцу. В машину ворвались дождевые струи.
— Ты меня под такую хреновину гонишь? — Голос у нее дрожал. — Жалко до автовокзала довезти? Ну, чего ты?
— А того, что ты накачалась, автовокзал мне не по дороге, и ты все врешь. Ну-ка, вон!
Она медленно вылезла из машины под хлещущие струи.
Он захлопнул дверцу и уехал.
Ну нахалка! Второй раз предлагает ему, словно он из тех дурней, которые за это платят. Зря он не отвез ее в отдел. Было бы лучше для нее, чем просто выбросить ее из машины.
О черт! Он уже чувствует себя виноватым!
Так ведь ей же только шестнадцать, а погода жуткая.
Но, возразил он себе, она вряд ли сказала бы ему «спасибо», сдай он ее, а позаботиться о себе она сумеет. Уличная девчонка, прошедшая огонь и воду. И вообще, никакого отношения она к нему не имеет.
Он сердито свернул к дому, оставил машину в подземном гараже и поднялся на лифте к себе в квартиру.
И только стая под горячим душем, он сообразил, что его дождевик остался у нее.
Милли перегнулась через столик и сказала очень тихо:
— Милый, если бы я ушла, ты бы меня хватился?
— А? — Вздрогнув, Леон вернулся в настоящее.
Милли ласково погладила его по руке.
— Добро пожаловать обратно!
— Я задумался.
— Да неужели? — Она переложила сарказма. — Вот бы не догадалась!
— Я просто задумался, — повторил он рассчитанно, — где нам провести отпуск в этом году? Ты уже решила, куда бы хотела поехать?
— В Калифорнию, — ответила она сразу, но потом спросила с тревогой:
— Мы же можем себе это позволить?
— Да, конечно.
— Мне всегда хотелось побывать в Калифорнии. — У нее заблестели глаза. — А тебе?
Леон нахмурился. Честно было бы ответить, что у него никогда не возникало желания увидеть Калифорнию. Край солнечного света, апельсинов и подонков всех мастей.